– Поднимай, – сказал я.
Но едва клетка отделилась от пола, как лапы Марса проскочили между прутьями, и занавеска скомкалась и повисла. Марс громко залаял. Мы опустили клетку.
Я посмотрел на Финна. Он обливался потом. Финн посмотрел на меня.
– Знаешь, что мне пришло в голову? – сказал он спокойно.
– Что?
– Даже если мы каким-нибудь чудом свяжем занавеску, узел стянет ее в один жгут, так что ему все равно не на чем будет стоять. Ясно?
Все было ясно. Мы задумчиво прислонились каждый к своему концу клетки.
– Может, все-таки лучше веревкой? – начал Финн. – Если взять две веревки, продеть в кольцо тут и тут, а потом прорезать две дырки…
– К черту! – крикнул я. – Ничего мы больше не будем пробовать. – И я стал вытаскивать занавеску из-под Марса. Он, не мешкая, ухватил ее конец зубами и не желал выпускать. – Отними у него занавеску, – приказал я Финну.
– Сам отнимай. А я буду тянуть.
Я не без труда разжал Марсу челюсти, и мы вытащили то, что осталось от занавески. И тут я сел на пол и, прислонясь головой к прутьям, истерически расхохотался.
– Мне тоже что-то пришло в голову, – сказал я Финну.
– Что?
– Может быть, она все-таки не пролезет в дверь!
От смеха я еле смог это выговорить. Финн тоже расхохотался, и мы оба легли на пол и хохотали до полного изнеможения.
Потом мы стали искать, где Сэмми держит виски, и, найдя, опрокинули по стаканчику. Финн, судя по всему, был готов продолжать, но я увел его обратно к клетке.
– Давай! – бодро сказал я. – А с лапами своими пусть делает что хочет.
С двух концов мы подняли клетку за прутья. Марс стал было скользить и съезжать вбок, но вскоре выяснилось, что, заботясь о его благополучии, мы недооценили его сообразительность. Поняв, что ему не на чем стоять, кроме как на прутьях, он незамедлительно поджал ноги и разлегся на стенке клетки, не вполне, видимо, довольный своей подстилкой, но невозмутимо спокойный. При виде этого нас опять разобрал такой смех, что пришлось опустить клетку на пол.
– Ради бога! – простонал я наконец, и мы двинулись к двери.
Клетка сама по себе была очень легкая, почти весь вес приходился на Марса. Нести ее было совсем не трудно. Вдруг я затаил дыхание: клетка зацепилась за косяк.
– Полегче! – предостерег я Финна. Он шел задом, и я увидел, что глаза у него стали круглые, как блюдца. Мы молча повертели ее так и сяк. И вот уже Финн, пятясь, выбрался в прихожую, и клетка прошла в дверь, как поршень в цилиндр. Ни полдюйма лишних.
– Ура! – крикнул Финн.
– Погоди, там еще одна дверь.
Мы открыли дверь в коридор. Клетка проскользнула в нее, точно смазанная вазелином. Мы поставили ее на пол и обменялись рукопожатием. Я вернулся в квартиру и бросил прощальный взгляд на гостиную Сэмми; она напоминала поле сражения, но тут уж я ничего не мог поделать.
Я совсем было собрался захлопнуть дверь в квартиру, но Финн меня остановил.
– Слушай,