И вот теперь Донтелл спросил Патрика:
– Ты ведь не веришь, что дело в ее папаше?
Кензи пожал плечами:
– Отцы-бродяги избегают своих детей, а не похищают их – во всяком случае, такие, как Лонни, который слишком долго не появлялся в семье. Ну а что касается теории с парнем, то девочка была знакома с ним всего три дня, они ни разу не ходили в кафе и не встречались с ее друзьями.
– Я могу сказать одно, – заметил Хоуи. – Чиффон – славная девочка, в отличие от свистушек из многоквартирных домов, которые постоянно болтаются на улице и говорят всякие глупости. Она была тихой, но… разумной, понимаешь?
Патрик сделал глоток пива.
– Нет. Расскажи.
– Ну, когда ты поступаешь на такую работу, как у меня, сначала нужно пройти испытательный срок – девяносто дней, в течение которых тебя могут выгнать в любой момент. После этого ты начинаешь работать на город, и нужно сильно нагадить, стать настоящим бен Ладеном, чтобы город от тебя избавился. Несколько недель назад мои девяносто дней прошли, и Чиффон не просто меня поздравила. Она угостила меня кексом.
– Серьезно? – Патрик улыбнулся.
– Конечно, она купила его в магазине, но все равно, – сказал Донтелл. – Это было приятно.
– Согласен, – кивнул его собеседник.
– Через двенадцать лет ты по своему ребенку поймешь, что в таком возрасте дети не думают о других. Все дело в том, что происходит здесь, – он постучал себя по голове, – и здесь, – он указал на свой пах.
С минуту они пили молча.
– А больше ты ничего не помнишь о том дне? Все шло как обычно? – поинтересовался Кензи.
Хоуи покачал головой.
– Это был такой же день, как любой другой. Я сказал: «До встречи завтра, Чиффон», она ответила: «До завтра, Донтелл». И ушла.
Патрик поблагодарил его и заплатил за выпивку. Собирая сдачу со стойки, он вдруг уточнил:
– Так у тебя был испытательный срок?
Шофер кивнул.
– Да, обычное дело.
– Нет, это я знаю, но почему ты начал работать в середине учебного года? Сейчас май. Значит, ты поступил на работу в феврале?
Его приятель кивнул еще раз:
– Да, в конце января.
– А что ты делал до этого?
– Водил туристический автобус. Ездил отсюда во Флориду, в Монреаль или в Портленд – и все зависело от времени года. Меня убивали эти бесконечные часы за рулем. Дерьмо, меня убивала дорога! Ну и как только здесь открылась вакансия, я сразу ухватился за эту возможность.
– А почему она открылась?
– Пейсли сел за руль после выпивки, и его поймала полиция.
– Пейсли?
– Парень, которого я заменил. Другие водители говорили, что он настоящий подонок. В автобусе сорок ребятишек, а у него глаза остекленели. Даже союз не стал его защищать. Он съехал на обочину, представляешь? – Донтелл рассмеялся, словно не верил, что такое бывает. – Едва не перевернул автобус. Вышел, чтобы помочиться.