– Тебе нужно проявить больше терпения, мам, – советует Элла. Издаю короткий резкий смешок. Она права, естественно. И хоть я уже почти привыкла к недосыпу или вообще отсутствию сна, но готова признать, что раздражена гораздо серьезней, чем следовало бы.
«Интересно, почему?»
Мои пальцы с каждой минутой все сильней барабанят по ободу руля, пока наконец я не вижу впереди какое-то движение. Грузовик проезжает дальше – к счастью, не оставив за собой жертв и разрушений. Когда я добираюсь до того места, где он стоял, понимаю, в чем была проблема. Прямо на двойной желтой разметке, запрещающей остановку, припаркован фургон передвижной телевизионной станции «Ай-ти-ви», что еще больше сужает проезжую часть. Сжимаю руль чуть крепче. Фургон стоит совсем неподалеку от того места, где живет Оливия. Время от времени вы надеетесь, что в сонной деревушке вдруг произойдет что-нибудь захватывающее, заставив вас поволноваться. Но это не то волнение, которое мне по душе или в котором я сейчас нуждаюсь. От воспоминаний о ночном кошмаре к горлу подкатывает желчь.
– Папе пришлось уехать, – сказала мама. Слезы размыли контуры ее темно-бежевого макияжа, оставив контрастные полоски на более бледной коже. Сейчас она походила на те хлебные палочки, в которых хрустящее тесто переложено прослойками из розоватого бекона.
– Почему его забрала полиция? – спросила Джейн. Ее отбросило на травянистую площадку в саду за домом, когда мужчины окружили ее папу, слепя его фонарями, а громкие и пугающие голоса кричали ему: «На землю, быстро!» Это было последнее, что она запомнила перед тем, как проснуться в какой-то незнакомой постели. Мама сказала, что она проспала десять часов, но ей было трудно в это поверить. Как она могла уснуть после того, что случилось? Сердце по-прежнему колотилось от страха, пока она ждала, когда же мама что-нибудь скажет. Объяснит, почему захватили ее папу.
– Он им в чем-то помогает, вот и все.
Джейн уже умела распознавать ложь, едва ее услышав.
– Мне уже восемь, мам. Я уже не маленькая. И не дура.
Клэр вздохнула и покачала головой.
– Послушай… Теперь есть только я и ты. Ты – у меня, а я – у тебя, и мы – это все, что важно, хорошо?
– Нет. Нет, ничего тут хорошего! Я хочу к папе. Где он? – Паника опять поднялась внутри нее, как будто она наполнилась горячим воздухом и вот-вот лопнет.
– Джейн, детка… – Клэр уронила голову на руки, а потом глубоко вздохнула и посмотрела Джейн прямо в глаза. – Правда в том, что твой папа сделал кое-что нехорошее.
– Что он сделал? – Голос ее был хриплым из-за слез.
– Сложно объяснить… Но он пытался заботиться о нас. Следил, чтобы нам хватало денег. Так что взял немного, чтобы помочь нам. Но я боюсь, что папа проделывал это не один раз, и теперь, поскольку он не может вернуть долг, ему приходится взамен расплачиваться своим временем.
– Я