Кто я?
Я психолог, расстановщик, процессуальный и системный терапевт.
Я осознала, что вижу ситуацию проживания горя с двух сторон: из эпицентра личной боли и с профессиональной точки зрения. Я будто вижу оба берега реки горя.
Почему мне важно писать о горе родителя? После трагедии я искала помощи у коллег, на онлайн-ресурсах, в книгах. И нашла крайне мало. Коллеги меня поддержали и помогли. В интернете же, увы, почти нет групп и сообществ, где можно получить помощь после смерти ребенка.
Я прочитала почти все книги о психологии горя на русском языке, мне помогли всего две их них. Остальные были так же далеки от реальности, как Камчатка от Москвы. Возможно, потому что говорили о горе в целом: как о горе от потери родителя или супруга, так и о горе от потери ребенка. Сегодня я уверена, что это разные виды горя. У них разные сроки, характер проживания и возможности восстановления.
Горе родителя чаще всего является хроническим. Оно присутствует всегда, становясь чуть легче год от года. Но вылечить его нельзя.
Также я считаю, что важно разделять по особенностям проживания горе от потери взрослого ребенка, горе от перинатальных потерь и горе проживания с паллиативным ребенком. Это разные виды горя. И работать с ними, как и помогать в каждом из этих случаев, надо по-разному.
О чем эта книга?
Я больше года шла к созданию книги. Несколько раз начинала писать о проживании горя. Но сначала я открыла в декабре 2019 года группу «Новая жизнь после смерти любимых» на Facebook, затем провела две большие конференции по психологии горевания «Перерождение» и организовала в русскоязычном пространстве движение взаимопомощи родителей, потерявших детей, «Renacer» по аргентинскому аналогу.
«Renacer» переводится с испанского как «перерождение» или «возрождение». Отсюда и название конференции.
И сейчас я наконец пишу эту книгу. Я нашла свой формат: короткие статьи о тонкостях проживания горя как с точки зрения матери, потерявшей детей, так и с точки зрения психолога.
Почему короткие и написаны отрывистыми фразами?
Недавно я прочитала новое исследование в области психофизиологии, где говорилось о том, что физиологические последствия после потери ребенка сравнимы с серьезной черепно-мозговой травмой. У многих горюющих родителей есть посттравматическое расстройство (ПТСР). Память заметно ухудшилась, и читать длинные тексты становится тяжело.
Мои тексты будут походить на методики работы с ПТСР: короткие, емкие, одна деталь горя за один раз.
Такими короткими перебежками моя профессиональная часть будет вести диалог с частью горюющей.
Для кого эта книга?
Конечно, для родителей, потерявших детей. В первую очередь. Пусть вам станет хоть немного легче.
И для специалистов, помогающих пережить горе. Я вижу, какие мифы