– Меня нельзя любить, я тана…
К такому ответу Бласт не был готов. А девушка продолжала. И тон её ничуть не смягчился, как мог бы предположить Бласт из своего опыта.
– К этому ритуалу я готовилась всю жизнь. А ты всё испортил, – она по-звериному зло прищурилась, и её странные глаза сверкнули как замёрзшая вода. – Ты понимаешь, что тебя за это ждёт?
– О, наказание! – Бласт шутовски сморщился. – Только не пугай меня! – с наказаниями Бласт свыкся, поэтому только отмахнулся и попытался приблизиться. Но услышанное далее охолонуло его.
– Это наказание – смерть. Ты что, уже готов к ней?
– Почему сразу смерть? А если я хочу побороться за тебя с теми бородатыми? Только я боялся упустить момент, потому и вмешался так резко. Прости, если это вышло грубо, если нарушил твои планы. Но я хочу участвовать!
– Это не соревнование, глупый! Как можно вмешиваться в порядки, смысла которых ты не понимаешь! Ты чужой здесь! Забирай свои товары и рабов и отплывай в свою Элладу! А нам здесь жить своим укладом! Любовь ко мне тебе не по силам! – девушка опустила глаза, и Бласту показалось, что она ушла…
Ему наконец удалось поймать её руку:
– Скажи, почему ты не хочешь, чтобы я поборолся за тебя? Ведь я совсем не хуже тех, которым это было позволено! И что такое «тана»? Почему это может мне помешать?
Она, пытаясь найти аргументы, имеющие силу вразумить этого безумного, остановила взгляд на его лице.
Бласт был красив, и частенько использовал преимущества своей внешности. Но почему-то впервые он не был уверен, что сейчас это ему поможет.
Волнение сделало его лицо неуверенным и даже просящим. Шапка круто вьющихся волос, яркие, как греческие маслины, глаза, крепкая шея…
И всю эту красоту в костёр?
…Петал передрогнула спиной, как зверь, и, стараясь быть терпеливой, только открыла рот, чтобы заговорить, как взгляд её упал на ветку с висевшей гривной. Ветка уродливо засохла, оплыв серой коростой! Но почему? Ведь только что она сияла зеленью и розовым душистым цветом!
Петал осторожно, стараясь не продевать руку в гривну, взяла её. Судя по тяжести и сложному витому узору, это было не просто украшение, подобное её собственному, подброшенному в Тан-Аиде. Это была ритуальная гривна равновесия! И принадлежала жрецам.
Неровный чёрный «камень смерти» будто исподлобья выглядывал на них из своего гнезда. Гнездо же парного белого «камня жизни» пустовало.
5
С облака, остановившегося над головой, на них вдруг чёрными хлопьями стало осыпаться множество воронов. Таких же огромных, как тот, что навестил судно, подплывающее к Тан-Аиду. С надсадными криками они набросились на Бласта и начали рвать его своими крепкими клювами. Однако девушку не трогали, явно сторонясь гривны в её руках.
Петал невольно бросилась на его