Мы подъехали к зданию, где располагались камеры предварительного заключения. Дарья припарковала машину на служебной стоянке, прошла в помещение, на ходу набирая номер начальника следственного изолятора. Через каких-то десять минут вопрос был решен. Дарья осталась ждать в дежурке, а меня провели в специально отведенное для свиданий помещение. Еремин уже был там. С момента нашей последней, вернее, единственной встречи он сильно изменился. Лицо осунулось, под глазами залегли тени, подбородок, и раньше не отличавшийся мужественностью, и вовсе обмяк. И вообще всем своим видом Еремин напоминал побитую собаку. Я поздоровалась. Еремин промолчал. Я решила не ходить кругами, а приступить сразу к главному.
– Валентин, я приехала сюда по просьбе вашей невесты Дарьи. Мне необходимо знать все, что произошло вчера после моего отъезда. Еще неплохо было бы, если бы вы сообщили мне, каким образом собирались решить вопрос с пропажей денег. Я считаю, что смерть вашего приятеля Анатолия Рыхлова может быть связана с вашими планами на этот счет, – произнесла я.
Еремин даже не взглянул на меня. Я попыталась зайти с другого конца.
– Скажите, вы помните, как оказались дома? Вы сами пришли, или вас кто-то подвез? В котором часу это произошло?
И снова молчание. Несмотря на демонстративное поведение Валентина, сдаваться я не собиралась.
– Ваша невеста ужасно волнуется. Она специально ездила за мной в Иваниху, – сообщила я. – Дарья сказала, что вы собираетесь признаться в том, чего не помните. Ведь вы не помните, как стреляли в Рыхлова? Кстати, у вас уже взяли смывы с рук для определения наличия пороха на коже? Если результаты масс-спектрометрии будут отрицательными, вас просто обязаны будут отпустить. Ведь, насколько мне известно, Анатолия застрелили, так? Значит, отсутствие на вашей коже пороховых следов дает основание…
Договорить Еремин мне не дал. Глядя на меня исподлобья, он пробурчал:
– Анализ взяли, только вот отсутствие пороха мне не светит.
– Вот как? Почему вы так в этом уверены? Вы же ничего не помните? – произнесла я.
– Я не помню то, что делал или чего не делал прошлой ночью. Все остальное я не забыл. У меня не полная амнезия, – нехотя проговорил Еремин.
– Хотите сказать, вы недавно стреляли? – переспросила я.
– Ну, стрелял. Дальше что? – вскинулся Еремин. – Пойдете докладывать Даше?
– Для начала я хотела бы выяснить, когда, где и при каких обстоятельствах вы производили выстрелы? Проще говоря, где и зачем вы стреляли? – перебила я его.
– Какая теперь разница? Важно то, что результаты смывов будут положительными, – сердился Еремин, не желая продолжать разговор,