Селиверстов даже бровью не повел. Он, видимо, привык к подобной реакции подчиненных. Холодный взгляд, лишенный малейшего интереса, скользнул по мне и чуть дольше задержался на моей новоиспеченной «подруге». На борт мужчина поднялся не один – его сопровождал высокий широкоплечий парень. Охранник – догадалась я.
Готовясь к полету, я изучила не только Карасика. Немало времени провела я в Сети, рассматривая и своего нового хозяина. И вот теперь мне предстояло сравнить его фотографический образ с реальным. Не красавец, конечно. Черные холодные глаза, длинный крючковатый нос. Худощав. По мне, так даже слишком – явно не проводит в спортзале дни и ночи напролет. Сомневаюсь, что вообще его посещает. Миллионер-интеллектуал, делающий ставку исключительно на силу ума.
И все же было в нем что-то притягательное. Блеск в глазах выдавал в Селиверстове человека, наслаждающегося каждым днем, жарко любящего жизнь и знающего ей цену.
«Хозяин» не обращал на меня ровным счетом никакого внимания, и потому я беззастенчиво продолжала его рассматривать.
Удивительно, несмотря на свою тщедушность, Селиверстову каким-то непостижимым образом удалось заполнить все пространство вокруг себя. Он не был красив, но обладал таким же магнетизмом, что и сидевшая напротив Наталья. Про таких парней обычно говорят, что у них мощная харизма. Я много раз слышала это выражение, но его смысл стал понятен мне только теперь.
Бортпроводницы закрыли люки, экипаж поприветствовал гостей и пожелал приятного полета. Никакого обязательного в таких случаях инструктажа не последовало – лишь вежливая просьба стюардесс пристегнуть ремни, которая тут же была всеми неукоснительно выполнена. Похоже, Селиверстов был сторонником порядка и дисциплины.
Шины зашуршали по асфальту – самолет выруливал на взлет.
Я уже упоминала, что отчаянно боюсь летать? В любом случае напомнить об этом будет нелишним. Мой совершенно иррациональный страх не поддавался никаким уговорам и объяснениям. Его не волновали многочисленные доводы о безопасности полетов, не убеждали данные статистики о том, что самолет является самым безопасным видом транспорта, не трогала описываемая романтиками радость полета. Что поделать, если я никогда ее не испытывала? Все, что мне было знакомо во время воздушных путешествий, – это панический ужас человека, находящегося в замкнутом пространстве, из которого нет выхода. Обычно на взлете я, вцепившись в ручки кресел, отчаянно молилась, закрыв глаза. Нервы, скрученные в тугой комок, пульсировали в это время где-то в животе.
Но на этот раз все было иначе. Всю неделю я испытывала животный ужас от одной мысли о предстоящем полете, и вот теперь неожиданно смогла расслабиться.