Так вот что ему было нужно.
Я спокойно кивнул.
– Да.
Похоже, его выдержка дала трещину. В этом ему меня не переиграть. Не все можно решить мечом. Каким бы искусным воином он ни был, иногда нужно говорить. Играть словами, расставлять ловушки вопросами, заманивать в капкан как бы случайно брошенными фразами. Сотни лет он лишь отдавал приказы своему клану. Я же пытался выстоять среди министров и выдержать бой с собственным отцом.
Мастер Юн медленно выходил из себя.
– Я бы хотел узнать… где и когда ты встречал воина братства.
– Почему я должен вам рассказывать?
Порыв ветра промчался по покоям, шевеля занавеси и полог кровати. На его лице сам собой начал проступать тот странный макияж – два веера, растянувшиеся по векам и вискам.
– Потому что мне ничего не стоит убить тебя. Неужели ты не понял, насколько слабее нас? Слабее самого бездарного ученика.
Я развел руки в стороны, открывая грудь для удара.
– Ну, так вот он я. Неспособный даже защищаться.
Мастер Юн взял себя в руки. Рисунки на веках начали бледнеть.
– За нашим боевым искусством охотились столетиями. Может ли наивный принц представить, что случится, если им овладеет недостойный? Наши братья умирали под нечеловеческими пытками, но не выдавали секретов братства.
В его голосе слышалась печаль и… вина.
– Сейчас о вашем братстве забыли. Ночные Цветы – лишь название никому не известной пограничной крепости. Ее жители верят, что цветы – растения, обладающие невероятной силой, из которых можно сварить множество лечебных зелий.
– Значит, ты прошел такой путь ради мифических цветов для лекарств?
– Не только.
– Что же еще?
– Я ищу Манускрипт Маледиктуса.
Мастер Юн усмехнулся.
– Обладать им может лишь достойный.
– Боюсь, недостойные с этим не согласны.
– Манускрипт был создан тысячелетия назад, когда даже воздух был пропитан алхимией. Он есть суть самой алхимии. Всех ее элементов. Древняя мощь в первозданном виде, не опороченная ни добром, ни злом. Всего этого для Манускрипта не существует.
Я не разбирался в алхимии настолько, чтобы понимать ее суть, но то, что говорил мастер Юн, не вязалось с тем, что я слышал раньше. Да и его прежние слова…
Я улыбнулся.
– Как же тогда «Обладать им может лишь достойный»?
– Достойный – не значит рыдающий из-за каждого невинно раздавленного насекомого. Иногда тот, кто пролил реки крови, достойнее того, кто не сделал ничего. И все-таки я бы хотел услышать о брате, которого ты видел.
Я решил рассказать:
– Это был призрак. В крепости. На его веках тоже были нарисованы крылья. Он сказал, что это макияж к Джеоншину. Но рисунок был точь-в-точь как у мастера Ченга.
Лицо Юна превратилось в маску. Челюсти сжались так сильно, что был слышен скрип зубов.
– Отдыхай. Тебе нужно как можно скорее восстановиться.
Он стремительным шагом направился к дверям.
– Чтобы