Тино зевнул, даже не потрудившись прикрыть рот ладонью.
– Да? – сказал он без всяких эмоций. – Возможно, ты и прав. Тогда оставь меня одного, невежливо спать при госте.
Дикерсон похватал ртом воздух, издал пару-тройку нечленораздельных, хотя и явно недовольных звуков и… стих.
Можно было взять и уйти, можно было даже хлопнуть дверью, только стоило ли тогда вообще приходить?
Можно было поискать способы поставить наглеца на место. Нельзя сказать, что это простая задача, Росси всегда защищен мощной броней цинизма, а алкоголь эту броню, похоже, только укрепляет. Но, предположим, получилось бы. Все опять сводится к тому же – Дикерсон пришел сюда, чтобы обрести союзника, а не устроить конфликт.
Оставалось подкорректировать тактику. Дикерсон уселся-таки в кресло, немного поерзал тощим задом, устраиваясь поудобней, и заговорил уже без прежней экспрессии:
– Давай поговорим спокойно, Тино. Ты прав, Акман может указать пальцем на меня, тебя, кого угодно…
– На меня не покажет, – перебил Тино с улыбкой, которая едва не вызвала у Дикерсона новый приступ злобы.
– Почему? – спросил он.
– Потому, что я не продавал ему подделок.
Дикерсон закусил губу. Нет, напрасно он сюда пришел…
– Я тоже не продавал, – Фил даже сумел улыбнуться. – Это же явный абсурд.
Тино пару секунд мутным взглядом гипнотизировал бутылку, потом все же решился и плеснул себе виски в стакан. Немного, на два пальца.
– Меня можешь не убеждать, – сказал он. – Мне это безразлично.
Дикерсон заговорил чуть быстрее.
– Ладно, я, собственно, к чему веду. Если Акман обвинит одного из нас, мы потребуем доказательств. Веских и обоснованных. Пусть предъявит…
Тино фыркнул.
– Чего ты суетишься, Дикерсон? Акман и так собирается это сделать. Только не сегодня, а завтра. Если, конечно, до этого виновный не прибежит к нему на задних лапках с толстой пачкой денег в зубах.
Дикерсон глубоко вздохнул и вдруг с удивлением обнаружил, что успокоился. Навалилась усталость, апатия… Тино заразил, что ли?
– Но ведь это унизительно, разве ты не видишь, Тино? Акман устроил какой-то бездарный спектакль и вовлек нас в него без нашего согласия.
Тино снова взял в руки бутылку, помедлил и со вздохом поставил ее на место.
– Это ты правильно сказал, Дикерсон, правильно, – Тино воодушевился. – Спектакль, да. Бездарный или нет – поглядим. Я погляжу. Я зритель, понимаешь? У спектакля должны быть зрители. Мне интересно! И я не собираюсь требовать от режиссера опустить занавес посредине первого акта. И потом… старый ты наивный дурак, с чего ты взял, что сможешь заставить Акмана сделать то, чего он делать не хочет?
Дикерсон пропустил обидные эпитеты мимо ушей.
– Я не смогу. Один не смогу. Почему же еще, ты думаешь, я пришел к тебе? Мне нужна поддержка, пусть Акман увидит, что я не выступаю исключительно