– Да, я так и сделаю!
Саманта чувствовала себя если не мессией, то главным вершителем справедливости. Она считала, что дрянь как обычно подстелилась под кого-то, продалась или подставилась – у Лоры, на ее взгляд, не было ни своего ума, ни своего мнения, прирожденная шестерка и девочка на побегушках, над которой можно безнаказанно издеваться. Когда Саманта отправляла дочь учиться в одну из лучших школ Гротхена, женщина надеялась, что на бюст дочери кто-нибудь да клюнет, и Лора выйдет замуж за богатого парня, способного обеспечивать обедневших Райтов.
Но, увы, она подвела мать. Мало того – ее посещаемость регулярно оставляла желать лучшего, и тогда Саманта могла вытащить из-под дивана косметичку и одежду, чтобы привести себя в порядок. После нескольких часов приготовлений женщина действительно выглядела прилично. Саманте так хорошо удавалось прилюдно играть роль молодой замученной матери, что со временем она сама поверила в то, что никогда не била Лору, никогда не обижала ее и в целом у них нет никаких проблем – разве что из-за мерзкой натуры девчонки, что постоянно капризничает и куда-то встревает.
Пока Саманта обдумывала, как будет наказывать всех виновных, на другом конце города Лора молча смотрела на пустую тарелку.
Белоухий напевал что-то себе под нос, накинув поверх домашней одежды коричневый льняной фартук. Мужчина так ловко снимал листки отдельных трав с веревок, что это могло показаться волшебством. Терпкий, немного сладковатый запах запеченного мяса заполнил кухню.
Деревянный поднос, на котором дымился только что вытащенный из плиты кусок свинины, занимал значительную часть стола. Ящики гремели один за другим, пока ковбой доставал приборы и чашки.
Откуда-то снизу он успел выудить домашний хлеб, мягкий и коричневый. Лора сглатывала слюну, глядя на присыпанную мукой корочку. Ужасно хотелось отломить себе кусочек и вцепиться зубами, попробовать на языке всю палитру вкусов, что была забыта за годы бедности.
– Пока будем считать, что у тебя лапки. Но если ты здесь останешься, то в няньки я тебе не нанимался, – Белоухий поставил перед Лорой красную керамическую чашку. – Чай, кофе?
– А есть молоко?
– Да, я покупал сегодня, – ковбой открыл холодильник. – Жирное или не очень? Безлактозное, обычное?
– Любое.
– Ты боишься даже выбирать, когда тебе безвозмездно что-то предлагают? – Белоухий усмехнулся. – Дай угадаю, Саманта тебе запретила есть в чужих домах и считает что ты собачка, которую отравят.
Лора побледнела. Неприятные мурашки пробежали по коже. Откуда он знает?
– Откуда я знаю? – продолжил ковбой, спокойно насыпая две ложки кофе в чашку. – Все семьи, полные насилия, говорят одними словами.
Белоухий добавил еще две ложки сахара, после чего залил сухую смесь кипятком. Подождав несколько секунд, еще примерно две ложки молока смешались с жидкостью, окрашивая черное белыми разводами.
– Ты