Ну и дала я, конечно же. Он с видом оскорбленной невинности потер ушибленную щеку.
– Злая ты, Дуся. Я же по-родственному.
– Странные у тебя представления о родственных отношениях! – прошипела я. – Ты мне это брось! Я, конечно, понимаю, что тебе не дает покоя воспоминание о том, как ты в отношении меня слабость проявил и был бит по морде тапком. Но, может быть, хватит уже мстить мне таким наивным образом – пытаясь заставить меня потерять над собой контроль? Давай, выкладывай, что ты там придумал?
– Ты проникнешь во дворец, наденешь на Дафура «ошейник покорности»…
– Почему я? – перебила я.
– А кто? Я что ли должен под видом сластолюбивой шлюшки к нему в постель залезть? – возмущенно прошипел Повелитель времени.
– Ну, я уверена, ты сможешь наложить на себя такую иллюзию, что Дафур сойдет с ума от любви и позволит тебе не только ошейник на себя напялить, – похихикивая, заверила я.
– Дуся! Я уверен, у тебя это получится лучше! Я не смогу!
– Не сможешь бабой притвориться?
– Не смогу иллюзию на себя наложить, – неохотно признался Кардагол. – Не получается у меня над собой колдовство творить.
– Так давай я на тебя наложу. Я из тебя такую девочку сделаю, пальчики оближешь!
Я с готовностью махнула тапком. Кардагол поймал меня за запястье и нежненько руку мою, в которой я тапок держала, к стеночке прижал.
– Не надо, Дусенька, боюсь я, что ты такого намагичишь, что мне потом всю жизнь придется дамой ходить. Ты лучше подумай о благе княжества своего. И о том, что Терин нам в итоге спасибо скажет за наше самоуправство.
– Ему не понравится, что я в это влезла, это, во-первых. А во-вторых, с чего ты взял, что использование «ошейника покорности» комиссия не засечет?
– Да когда они успеют засечь-то? От этого ошейника магии всего ничего.
– А он потом в Совет жалобу подаст, будет расследование и…
– Ну и воображение у тебя, Дуська! – перебил Кардагол. – Не переживай, когда Дафур сделает все что нам надо, я ему память почищу так, что ни один маг не заметит. Я умею. А Терин твой, когда мы все это провернем, будет доволен и забудет на тебя рассердиться. Видишь, душа моя Дульсинея, как я забочусь о твоем семейном благополучии.
– Вижу-вижу, только морду свою подальше от меня отодвинь, не люблю я, когда посторонние мужики мне в лицо так многозначительно пыхтят.
– Дура ты, Дуська! – проворчал Кардагол, оскорбленный в лучших чувствах, немножко отодвинулся и продолжил излагать свой «гениальный» план: – Проникнешь к Дафуру, наденешь на него ошейник, дашь мне знать, я приду и…
– К чему такие сложности, Кардагольчик? Я и сама могу приказать Дафуру убрать войска из Эрраде.
– Дусенька, любовь моя, ты можешь что-нибудь напутать, будет лучше, если я сам…
– Дульсинея. Кардагол. Все готово для отправки Иоханны. Ждут только вас.
Вот честно, у меня волосы во всех местах дыбом встали