Действующие лица
Петер Винстон, 49 лет – Комиссар уголовной полиции, отдел по расследованию убийств, Стокгольм
Тира Бурен, 52 года – Шеф криминалистов
Туве Эспинг, 28 лет – Младший детектив, полиция Симрисхамна
Юнна Устерман, 44 года – Журналист, главный редактор «Симбрисхамнсбладет»
Джесси Андерсон, 42 года – Знаменитый риелтор, телезвезда
Фелисия Одуйя, 33 года – Хозяйка «У Фелисии», Комстад
Элин Сиденвалль, 25 лет – Ассистентка Джесси
Софи Врам, 63 года – Хозяйка конефермы, инструктор по верховой езде
Кристина Лёвенъельм, 49 лет – Психолог, бывшая жена Петера Винстона
Ян-Эрик Шёхольм, 72 года – Артист на пенсии
Поппе Лёвенъельм, 54 года – Хозяин замка Ерснес, второй муж Кристины
Альфредо Шёхольм, 61 год – Костюмер, дизайнер одежды
Аманда Винстон, 16 лет – Дочь Петера и Кристины
Никлас Мудиг, 33 года – Хоккеист-профессионал из Лос-Анджелеса
Ларс-Йоран «Эл-Йо» Улофсон, 60 лет – Пасечник, а также шеф полиции Симрисхамна
Даниэлла Мудиг, 33 года – Инфлюэнсер. Наездница, занимается конкуром
Маргит Дюбблинг, 75 лет – Председательница муниципального совета Йислёвсхаммара
Свенск и Эландер – Полицейские, служащие полиции Симрисхамна
Фредрик Урдаль, 36 лет – Электрик из Тумелиллы
Хассе Пальм, 57 лет – Электрик из Шёбу
Боб – Пес породы колли, принадлежащий Фелисии, постоянно крутится в кофейне
Плутон – Длинношерстный кот, постоянно крутится в Бэккастюган
Пролог
Солнце еще изо всех сил цеплялось за весеннее небо, но все же понемногу опускалось в воды пролива Борнхольмсгаттет. Чайки парили высоко над дюнами, а лучи низкого вечернего солнца превращали море в жидкую ртуть. Вода сейчас, в середине мая, еще оставалась холодной, и пляж пустовал. В живописном рыбацком поселке Йислёвсхаммар, расположенном за полкилометра отсюда, начали зажигаться фонари, а на горизонте угадывался серый силуэт грузового судна, медленно направлявшегося на запад.
В былые времена в этих местах хозяйничали пираты. Устраивали на берегу фальшивые маяки, заманивали суда на мель, а моряков – на смерть. Остовы кораблей и останки людей еще покоились где-то на дне, погребенные под песком предательских отмелей. Может быть, поэтому этот живописный край все еще нес на себе печать чего-то недоброго, череды злодейств.
Фургон из тех, что нанимают для переездов, свернул с шоссе и покатил по безымянной проселочной дороге, вившейся среди золотых рапсовых полей и сквозь сумрак прибрежного леса. Дорога оканчивалась разворотной площадкой совсем рядом с последними дюнами и настолько близко к морю, что до обоих сидевших в машине мужчин донесся запах водорослей и соленой воды.
Перед фургоном высилась недавно сваренная металлическая ограда с основательными автоматическими воротами. Табличка рядом с воротами гласила: «Йислёвсстранд. Ваше место в жизни. Ваш стиль жизни». Чуть ниже помещалась еще одна, предупреждающе-яркая, с текстом гораздо более суровым: «Посторонним вход воспрещен!»
Водитель, квадратный мужчина с двумя толстыми складками на загривке, подвел машину к домофону у ворот. Опустив окошко, он с видимым усилием высунулся из кабины, отчего у него между штанами и футболкой показался голый живот, и нажал кнопку вызова.
Загорелось кольцо диодных лампочек, и на водителя уставился глаз камеры.
– Джесси Андерсон, – раздался из динамика женский голос – резкий, как удар хлыста. У говорившей был американский акцент.
– Здрасте, это Ронни из «Эстерленфлютт», – по-сконски протяжно проговорил водитель. – Мы привезли этот… – Ронни поискал нужное слово. – Крюк.
Металлическая решетка плавно заскользила вверх.
– Come on in[1].
Пространство за оградой по большей части являло собой строительную площадку с бытовкой для рабочих, мусорными баками и кое-какой техникой. Впереди угадывался ряд абсолютно одинаковых, недавно залитых фундаментов, из которых торчали в вечернее небо пластиковые трубы. Слева стоял фасадом к морю единственный пока готовый дом.
– Ну и ну!
Дом был выстроен из бетона, стали и стекла. Прямые линии, острые углы. Ни карнизов, вообще ничего, что нарушало бы прямоугольную форму.
– Бункер какой-то. С пятьсот квадратных метров, наверное. Как по-твоему?
Напарник водителя, Стиббе, молча кивнул.
На подъездной дороге стояли две машины, одной из которых был белоснежный «Порше»-кабриолет.