– Выходит, ей пришлось ждать несколько лет после того, как указали путь, – заметила я. – И всё это время она была под замком и удерживала рядом сына, чем отдалила его от отца и брата.
– Я не знаю, как она заставила Архама быть с ней рядом, – сказала Акмаль. – Я спрашивала, он не сказал. И когда я жаловалась на его мать, ругал меня. Просил жить с ней в ладу, потому что будет на ее стороне, и тогда мы с ним поссоримся. А она наглая! – рявкнула махари и замолчала.
Мне представилось, как скрежетала зубами Акмаль, когда смотрела на самодовольную физиономию свекрови. А ту карикатуру, которую Селек называла картиной, наверное, раз тысячу мысленно надела ей на голову. Признаться, я бы сделала то же самое. Старшая каанша была невыносима. Впрочем, как и махари. Но с последней у нас, похоже, пока восстановился временный нейтралитет.
Рахон, присевший прямо на каменный пол, подкинул хворост в огонь и устало потер лицо.
– Селек уверилась в своих силах, – сказал он. – Она говорила, что всё сделала сама. И добьется большего тоже сама. Только когда Танияр вернул себе челык и Архам помог матери сбежать, ее песни изменились.
– Архам оказался хитрей брата, – произнесла Акмаль.
Я никак не отреагировала на ее слова. Пусть думают что хотят. То, что Танияр позволил брату сбежать, илгизитам знать было лишним. Меня вполне устраивала их откровенность. Впрочем, ничего нового они мне не открывали, лишь подтверждали то, о чем мы и так уже догадались сами, и вносили уточнения. Поглядим, как будут откровенны в ответах на другие вопросы.
– Вы приняли ее только из-за Архама, – уверенно произнесла я. – Селек вам не нужна. Только ее сын имеет значение, только он еще может стать наследником своему брату. Он – тагайни, он – сын Вазама, и он – муж махари.
Беда лишь в том, что уже нет тагана Зеленые земли, который он мог наследовать. Нет Белого камня, который мог принять как муж Эчиль. И нет Песчаной косы, который мог заполучить, если бы Танияр женился на Саулык и умер, не оставив наследника. Ничего этого уже не существовало, зато появился дайнат Айдыгер, где правил род Танияра – дайн и его потомки, но не брат. И если бы Белому Духу было угодно забрать моего возлюбленного в Белую долину до появления у него детей, то Архам не смог бы занять место брата. На трон Айдыгера, который обязательно появится, сможет претендовать любой, на кого укажет шаман. И никак иначе.
Всё, на что могут рассчитывать илгизиты, – это захватить юное государство и посадить там своего ставленника. Архам предпочтительнее остальных, потому что он тагайни, свой. Только вот не примут его люди, потому что сбежал с приговоренной убийцей своего отца к отступникам. Но и этого я говорить не стала. Пусть верят, во что хотят, я свои знания оставлю при себе.
– Однажды мы вернемся туда, и всё станет так, как было предопределено, – произнесла Акмаль с ноткой мрачноватой уверенности.
– На всё