Кафал и Неток вернулись к сестре. Старший брат был мрачнее тучи.
– Его забрали вчера, – сказал он. – Охранные чары снимали. Медленно. Еще до того, как курган вздыбили.
Ворчун, продолжавший пока стоять на опрокинутой повозке, щурился от солнца, разглядывая приближающуюся четверку. Бьюк и Эмансипор Риз едва волочили ноги. А вот у обоих магов вид был такой, как будто они возвращались с прогулки. Тем не менее оба были вооружены: держали в руках боевые цельнометаллические арбалеты, взведенные и заряженные. В квадратных колчанах у пояса оставалось лишь по нескольку стрел.
Ворчун слез с повозки и пошел им навстречу.
– Рад нашей новой встрече, командир, – слегка улыбнувшись, произнес Бошелен. – Ваше счастье, что мы ехали впереди и приняли удар на себя. Вообще же после Сольтана наше путешествие стало слишком беспокойным.
– Я так и подумал, господин Бошелен, – ответил Ворчун, всматриваясь в Бьюка.
Тот заметно постарел, как будто со времени их последней встречи прошло лет десять, не меньше, и упорно отводил взгляд.
– Как вижу, свита твоего хозяина успела пополниться, – заметил Бошелен. – Баргасты, да? Самое удивительное, что представителей этой расы можно встретить также и на других континентах. И везде они называют себя одинаково и следуют идентичным обычаям. Интересно, какие пласты их истории погребены в глубине веков и что нынешние невежественные баргасты сумели унаследовать от своих предков?
– Когда говорят «погребены в глубине веков», то обычно употребляют это выражение в переносном смысле. А вы, похоже, истолковали его буквально, – заметил Ворчун.
Бошелен в ответ игриво пожал плечами:
– Увы, меня одолело любопытство. Мы не могли пройти мимо, упустить подвернувшийся шанс. Не в наших правилах игнорировать возможности. Но нас ожидало разочарование. Дух, которого мы выпустили наружу, принадлежал достаточно опытному и сильному шаману. Однако он не поведал нам ничего нового. Баргасты – древняя раса, и когда-то их было значительно больше. Кстати, они умели не только перемещаться по суше, но и владели искусством мореплавания. – Серые глаза Бошелена вперились в Хетану. Тонкие брови его слегка изогнулись. – И причина деградации вовсе не в том, что жестокие условия жизни отбросили баргастов назад, с высот цивилизации к дикости. Просто… вечный застой. Их система верований, основанная на поклонении предкам, – худший враг любого прогресса. Во всяком случае, так я могу заключить, изучая доступные мне свидетельства.
Хетана тихо зарычала.
– Что вы сделали с духом нашего сородича? – срывающимся от ярости голосом спросил Кафал.
– Почти ничего, воин. Он сам разорвал внутренние путы, но угодил в одну из шаманских ловушек. Думаю, ты понимаешь, о чем я говорю: ваши заклинатели костей сооружают какие-то безделушки из прутиков, лоскутков и бечевы. Они верят, что помогают духам, предлагая тем жалкие куклы, похожие на тела. Ну и понятия у вас о сострадании! В лучшем случае это заблуждение.
– Настоящая