Местный кузнец отличался крутым нравом. Горожане его уважали, а духовенство ненавидело и побаивалось. Масла в огонь непростых отношений подлило и то, что незадолго до произошедших событий этот самый кузнец хорошенько поколотил одного из воинов Истинного Треугольника. Не просто так – за дело. Пока дородный член Ордена Лилейника высокомерно указывал мастеру, как надо работать, тот молчал. Когда воин заговорил о бездуховности и непочтительности князя к «святым людям», кузнец молча положил молот на наковальню, взял черенок от грабель и отходил воина по спине за непочтение к князю. Услышав пронзительные вопли, жители соседних домов выскочили кто с чем. В разборку между уважаемым горожанином и абсолютно не уважаемым всем городом священником никто не влез. Жители просто последовали за лупящим воина кузнецом. Так и гнали его до самой окраины города, не сказав ни единого слова. Мастер вытолкал воина за ворота, напоследок отвесив ему пинка под толстый зад.
Понося город и его жителей, священник, брызжа слюной, начал сыпать проклятьями. Единственное, что он услышал в ответ, как кожевенник шмыгнул носом. Воин поспешил убежать, а жители вернулись к своим делам, даже не спрашивая мастера, из-за чего он так поступил.
Через несколько дней сгорела кузня. Пожар потушили быстро. Так же быстро построили новую.
Прошло время, и они пришли ночью с восточной стороны.
В этот раз всё было иначе…
Гю́нтер шёл через лес напролом. Лоску́тик еле поспевал за ним, прижимая к груди потрёпанный чехол. Уставший арфист хотел есть и хотя бы самую малость отдышаться, но солдат упрямо двигался к одному ему известной цели. Музыкант хотел было спросить, куда же блондин его ведёт, но передумал, заметив на лице Гюнтера не свойственную ему серьёзность.
– Стой, – шепнул синеглазый.
Лоскутик облегчённо вздохнул и привалился к дереву.
– Отдохни немного.
Всё ещё часто дыша, арфист лишь молча кивнул в ответ.
– Дела-а-а, – многозначительно протянул Гюнтер.
Музыкант облегч ённо вздохнул. Во рту пересохло, губы не слушались, а язык будто онемел. Расскажи ему кто-нибудь, что их будет ждать в Ганцглайхе, арфист, вероятнее всего, не поверил бы. Сейчас же было не до смеха. Лоскутик в который раз подивился выдержке блондина и тому, на какие интересные и странные вещи тот был способен.
***
Несколько дней назад, когда Гюнтер снова появился в Ро́ттене, музыкант обрадовался встрече. Не так, чтобы очень сильно, но обрадовался. К тому моменту арфист почивал на лаврах после крайне удачного выступления на дне рождения обер-бургомистра. Хозяин таверны сдержал своё обещание. Полюбившаяся красноглазому комната стала бесплатной на целый месяц. Насладиться наградой удалось лишь четыре дня.
Когда блондинчик зашёл в харчевню, первым, кого он встретил, оказалась Ху́лда. Именно тогда Лоскутик ещё больше укрепился во мнении, что все его догадки в отношении девушки были верны. Дже́бург покраснела то ли от смущения, то ли от гнева. Но от наблюдательного Бе́рнхарда это обстоятельство не ускользнуло. Гюнтер бегло взглянул на помощницу тавернщика и тут же потерял к ней интерес. Та же в свою очередь поспешила скрыться на кухне.
После долгого отсутствия синеглазый казался другим. Даже от предложения хозяина таверны выпить за встречу отказался. Только спросил об оставленных вещах. Бородач долго собирался с духом, прежде чем ответить, что продал доспехи, совершенно не надеясь вновь увидеть депортированного солдата. Забирать шлем-штурмак, когда-то полученный в качестве платы за работу, синеглазый не захотел, а вот любовно хранимому кобольтом альшпису обрадовался. Показав Бернхарду какие-то бумаги, Гюнтер заказал себе квашеной капусты с колбасками и уселся за свободный стол. Тогда-то всё и началось.
Как только Лоскутик закончил выступление, он подсел к старому знакомому.
– Вернулся?
– Стало быть…
– Неожиданно встретить тебя снова.
– Многое изменилось, – улыбнулся блондин.
– В лучшую сторону?
Гюнтер кивнул в сторону двух свитков, лежавших на столе. Истолковав это движение головы, как разрешение ознакомиться с содержимым, Лоскутик медлить не стал. Через мгновение он читал текст, беззвучно шевеля губами, а его брови ползли всё выше и выше. С заметной неохотой оторвавшись от документов, Лоскутик уставился на солдата.
– Почётный житель княжества? Серьёзно?
– Вполне.
– Тебя же изгнали!
– Лилейник. А у князя другое мнение. И планы.
– Если подумать, то новость хорошая. Надолго к нам в этот раз?
– Как получится, – Гюнтер пожал плечами и вонзил