Уникальная историческая ценность попала в руки строителей, занимавшихся в 1997 году реконструкцией дома 5 по Дмитровскому переулку. Разбирая крышу здания, они наткнулись на пачку бумаг. Среди них была и купчая на Сандуновские бани, которые купчиха Вера Фирсанова незадолго до революции продала купцу Якову Шполянскому.
При строительстве перехода на Пушкинской площади строителей ждал неожиданный сюрприз: в котловане были найдены две уникальные курительные трубки. До Петра I в Москве курение табака сурово преследовалось – курильщикам «дьявольского зелья» рвали ноздри. Пристрастившийся к курению Петр стал насаждать эту заморскую привычку в России. Это послужило сигналом для иностранных купцов, наводнивших российские рынки своей продукцией. Среди находок есть и ранняя турецкая трубка с восточным клеймом, и более поздняя фаянсовая в виде головы турецкого паши в яркой чалме, как напоминание о поверженном враге. При восстановлении Казанского собора на Красной площади были найдено целое скопление красноглиняных курительных трубок, покрытых причудливым орнаментом.
Клады бывают разные: и военные, и революционные, и трагичные, и даже детские: они самые непредсказуемые и очень добрые. В 1995 году в Харитоньевском переулке сносили старое школьное здание, построенное на территории уничтоженной церкви. При расчистке фундаментов то и дело попадались захоронения церковного погоста. И тут замученные скелетами археологи среди кирпичей школьной стены находят груду золотых украшений и в радостном возбуждении начинают оформление клада. Увы, при детальном рассмотрении все оказывается бижутерией двадцатилетней давности. Возможно, пришла старшеклассница на урок вся в «золоте», а строгая учительница заставила юную модницу снять украшения. Девочка погоревала и припрятала все в школьном подвале, на которой дворник навесил большой амбарный замок.
Легендарные церковные клады
Слухов и преданий о церковных кладах ходит немало. Одна из самых красивых легенд связана с Новодевичьим монастырем. Ее рассказывал сотрудникам МВД бывший ризничий Успенского монастырского собора Б. В. Стеньшинский. В 1920 году, когда большевики приняли решение о ликвидации монастыря, игуменья обители Леонида Озерова задумала передать в надежные руки все монастырские реликвии и ценности. Но вынести их из монастыря монахини не смогли – на выходе стоял караул из солдат ВЧК. Тогда, по словам ризничего, игуменья ушла с ними в какое-то тайное монастырское подземелье, где замуровала себя, приняв мученическую смерть. Монахини имитировали захоронение в некрополе Смоленского собора. Стеньшинский утверждал, что он присутствовал при вскрытии захоронения Леониды, но ее останков под погребальной плитой не оказалось.
Согласно другой легенде, богатый армянский