Шло время. Элейн не знала, как быстро действовала пижма, но уже начала подозревать, что ошиблась.
После такого сильного напряжения безучастно ждать стало утомительно; почувствовав усталость, она задремала. Из полусна ее вырвал стук в дверь.
– Принесла воду на смену, – послышался юный голосок.
– Спасибо, добрая девушка, – чуть насмешливо ответил карнаби. – Как приятно, что кто-то заботится обо мне.
– Мне старшая велела, – сердито отозвалась горничная.
Мужчина благодушно рассмеялся.
– Значит, она обо мне заботится, – ответил он.
Элейн закатила глаза. Он изображал из себя общительного добряка. Она не раз встречала таких мужчин. За их болтовней обычно не скрывалось ничего, кроме себялюбия и желания покрасоваться. Как оказалось, за маской благодушия можно скрыть прогнившую душу и кромешный мрак.
– Скажи-ка, а что это за странный напиток у меня в чайнике? – поинтересовался вдруг карнаби.
– Обычный травяной чай, мой господин, – ответила девушка.
Он настоял, чтобы та посмотрела, уверив, что раньше вкус был другим. Тогда служанка принюхалась и чуть удивленно взглянула на карнаби.
Кровь застыла в жилах Элейн. Никто еще не знал, что она пряталась в шкафу, но стоило им понять, что в чайнике яд, как первым делом начали бы обыскивать комнату, в этом не было сомнений.
– Это пижма, мой господин.
– Это обычно для ваших мест? Вы часто пьете пижму? На вкус как кошачья моча.
– Я не знаю, какова моча на вкус, – любезно ответила служанка, но Элейн услышала в ответе дерзкую насмешку.
Ей стало страшно: если именно сейчас проявится истинное лицо карнаби? Если он ударит ни в чем не повинную служанку? Едва ли этот человек допускал, чтобы над ним так потешались.
Но он лишь рассмеялся.
– Я бы попросил больше меня этим не потчевать.
Горничная пожала плечами и взяла чайник.
– Вообще отвар пижмы полезен, если только вы не на сносях.
С этими словами она поспешила выйти из комнаты.
Элейн угрюмо посмотрела в противоположный угол шкафа. Она думала, что налила этому монстру отраву, а оказалось – лекарство! Какая глупая ошибка. Отчего же умер конюх? Вряд ли он был в положении. Элейн сжала губы, ругая себя на все лады за глупую самоуверенность.
– Я уезжаю домой сегодня вечером, – громко сказал служанке вслед карнаби. – Принеси ужин пораньше, чтобы я успел поесть.
Из коридора послышалось приглушенное «да, мой господин», и дверь захлопнулась.
Элейн оставалось только надеяться, что этот человек не собирался сидеть тут до самого отъезда.
Вновь оставшись в одиночестве, карнаби принялся расхаживать по комнате, о чем-то размышляя. Затем он потянулся, громко зевнув, и завалился на кровать. Прямо в ботинках! Элейн тут же представила покрасневшие, истертые руки местной прачки.
Несколько