Как часто любой из нас восклицал: «Вот, если бы можно было повернуть время вспять! Вернуться к началу и все изменить, начать свою жизнь заново, не повторять своих ошибок, избежать предательства друзей, предвидеть хитрости врагов».
Но ведь для этого надо стать другим человеком, изменить себя. Или изменить себе?
Часть 1
Моему родному городу, исторический центр которого исчезает, буквально на глазах, а с ним и его городские легенды, посвящается.
Глава 1. Дом с часами
Сначала потерялась чувствительность в кончиках пальцев, потом ушло осознание того, что у меня есть сами пальцы. С обонянием творилось тоже что-то неладное. Вместо резких запахов медикаментов и дезинфекции вдруг начали появляться запахи цветущего яблоневого сада, черемухи и бабушкиных пирогов. А вот, света становилось все меньше, окружающий мир стягивался до размеров узкого коридора, в конце которого светит бесконечно яркая лампа. Возможно, та, что висела над столом, на котором лежало мое израненное тело. Потом начала гаснуть и она. Дольше всего оставались звуки. Голос, который требовал не сдаваться и верить. В какой-то момент затих и он. Но я, все равно, не хотела сдаваться и верила, что, вот-вот, открою, пошире, глаза и увижу свет. Ведь, мне еще рано в Темноту! У меня слишком много незавершенных дел и не отданных долгов.
И вот, наконец, я открыла глаза. И увидела темноту. Ну, почти темноту, скорее сумрак. А еще, что-то мешало мне смотреть на свет, какая-то завеса перед глазами. Я решила потрясти головой и больно стукнулась затылком о каменную стену. Чертыхнувшись, я вознамерилась потереть затылок и обнаружила, что рука двигается как-то скованно, будто чужая. С трудом, дотянувшись до затылка, обнаружила там распухающую шишку. Затем решила убрать завесу от глаз. Ею оказалась длинная прядь волос, испачканная в чем-то липком, запахло свернувшейся кровью. А света стало не намного больше. Присмотревшись, я поняла, что сижу на полу, в каком-то грязном подвале, а неяркий, серый свет струится из разбитого, маленького окошка под потолком, затянутого пыльной паутиной. Не помню уж, как я здесь оказалась, но мне тут не нравилось.
Покрутив головой по сторонам, я обнаружила неподалеку две лестницы. Одна вела вниз, в темноту. А другая – наверх. К закрытой двери. Мысли шевелились со скрипом, но я вспомнила, что хотела попасть, все-таки, к свету, и решила идти вверх. Спина разгибалась с большим трудом, ноги тряслись и подгибались, пока я карабкалась по обломанным каменным ступенькам. К моему глубокому удивлению, дверь была закрыта изнутри. Очередной раз чертыхнувшись, я с большим усилием провернула железное колесо и отодвинула ржавую задвижку. Массивная железная дверь, со скрипом, подалась внутрь, едва не сбив меня с ног. Споткнувшись, я растянулась на ступеньках, но кое-как переползла через порог и приподнялась на четвереньки, а потом и присела на корточки.
Запах черемухи был и здесь, почти забивая запах яблоневого цвета. Немного отдышавшись, я подняла голову вверх. Надо мной, под свежим ветром, трепетала ветка, усыпанная бледно-розовыми яблоневыми цветами. Единственная цветущая ветка, на искореженной временем, древней яблоне. Налетевший порыв ветра стряхнул мне на лицо водопад лепестков. И запах черемухи тоже стал сильнее. Задрав повыше голову, я обнаружила далеко, над собой, крону цветущей черемухи. И яркую синеву весеннего неба.
Радостно вскочив на ноги, я пошатнулась и едва удержалась, чтобы не скатиться обратно в сырой подвал, из которого только что выбралась. Вцепившиеся в спасительный, железный, дверной косяк, пальцы ощутили холодную и шершавую поверхность. И это вызвало очередную волну удовольствия. Как хорошо снова ощущать свое тело! Странная мысль навела на размышления о том, что со мной что-то не в порядке. Но мысль эта еще не успела, как следует, оформиться, как я увидела впереди себя что-то до боли знакомое. Высокую деревянную стену, полускрытую деревьями и кустами. Я двинулась, было, в ту сторону, с трудом перебирая непослушными ногами, как откуда-то сбоку раздался, донельзя противный, девчоночий голос:
– Вы только посмотрите! Эта замухрышка, все-таки, выбралась наружу! Забыла, видать, что мы ей вчера обещали!
Решив не обращать на него внимание, я упорно двигалась к заинтересовавшей меня стене. Но тут вмешался еще один, совсем уж мерзкий, прокуренный, голос, опять же, принадлежавший какой-то девице:
– Зря она это сделала! Придется нам, самим, дать ей то, на что она, похоже, сама на решилась!
Меня эти голоса уже начинали раздражать, но я упорно стремилась к своей цели. А мне не дали ее достичь. Чья-то рука, сзади, рванула меня за плечо. Не долго думая, я нанесла сильный удар назад локтем, а потом пнула ногой в колено, согнувшуюся пополам, толстую девицу. Та упала навзничь и не торопилась подниматься. Понимание того, что эта девица тут не одна, пришло вместе с осознанием, что знаю, где оказалась. Я находилась недалеко от забора, огораживающего кирпичное здание старой школы. А выбралась я из подземного бомбоубежища, построенного здесь еще в годы Второй Мировой войны. Вот только, я помнила его постоянно закрытым,