Джимми Три с величайшим вниманием, замаскированным неотразимой улыбкой, наблюдает за манипуляциями Фреда с платком.
– Сегодня я размышлял о том, что у нас с вами похожие трудности, – говорит он.
– Ну-ка, ну-ка.
– Из-за того, что мы однажды поддались искушению легкости, нас всю жизнь принимают за кого-то другого.
– Может быть. Но сопротивляться искушению легкости невозможно.
– Я работал с самыми великими европейскими и американскими режиссерами, а зрители будут помнить меня как мистера Кью – тупого железного робота. Между прочим, во время съемок я таскал на себе девяносто килограммов железа, моего лица даже не было видно. Каждые полчаса кто-нибудь обязательно напоминает мне о том, что я сыграл мистера Кью, как вам напоминают о “Приятных песенках”. При этом они забывают, что вы сочинили “Черную призму”, “Жизнь Адриана” и все остальное.
Фред Баллинджер улыбается. Джимми тоже улыбается. Как заговорщики.
– Дело в том, что легкость – своего рода извращение, – говорит Фред. – Какими судьбами вы оказались в Европе?
– Через месяц у меня начинаются съемки в Германии. Готовлюсь к роли.
– К легкой?
– Как посмотреть.
– Получается?
– Поживем – увидим.
Марк Козелек допевает Onward. Приятели вяло хлопают. Фред к ним не присоединяется. С трудом поднявшись, он прощается с Джимми:
– Для меня уже поздно.
– А для меня нет.
Фред улыбается. Джимми шутливо отдает ему честь по-военному, приложив пальцы к виску.
Фред уходит неуверенной стариковской походкой. Джимми попивает чай, глядя на медленно удаляющегося Фреда.
Глава 4
В вестибюле отеля, напротив стойки администрации, Фред Баллинджер стоит неподвижно и ждет лифта.
Молоденький ночной портье зачарованно глядит в экран маленького телевизора с выключенным звуком.
В двери отеля звонит миниатюрная, полная достоинства женщина. Ей шестьдесят, выглядит она немолодо. Не отрывая взгляда от экрана, портье привычным жестом нажимает на кнопку, дверь открывается. Женщина заходит и усаживается на банкетку. С грустным и безнадежным видом смотрит в пустоту.
Фред Баллинджер невозмутимо наблюдает за происходящим. Наконец приезжает лифт. Старинный, с решетчатыми стенами. Фред заходит. Поднимается.
Он приезжает на этаж. Сталкивается с девушкой лет двадцати – пухленькой, далеко не красавицей. Она ждет лифта, чтобы спуститься вниз. Лицо девушки усыпано прыщиками, которые никак не вяжутся с ее вызывающим и агрессивным внешним видом. Можно предположить, что это эскорт-модель, но не вполне обычная.
Фред забывает взглянуть на нее, она тоже не обращает на него никакого внимания.
Баллинджер медленно, короткими шажками, одиноко идет вперед. Рядом с дверьми красуются трекинговые ботинки, которые постояльцы выставили проветриться.
В ночной