Мобилизованные из-под палки и почти невооруженные, крестьяне серьезно воевать готовы не были, так что прибывший из города Черемхово конный милицейский отряд без труда подавил выступление – из шайки, где оказалось не более 300 повстанцев, было убито 16, остальные сдались934 (советский автор, не делая ссылок, написал, якобы при подавлении восстания «с лица земли были стерты целые деревни. В ряде сел каратели вырезали все население»935). И все же стихийный протест деревни, стремительно нараставший в течение 1919 года, опережал возможности правоохранительных органов.
В конце августа 1919 года на территории Приобского бора в Верх-Караканской, Верх-Ирменской, Сузунской волостях Новониколаевского и Барнаульского уездов под влиянием Зиминского восстания и «на почве отбирания у населения оружия, старого военного обмундирования и амуниции возникло новое, еще более мощное восстание бывших фронтовиков…»936: партизаны совершили налеты на села Берское, Верх-Ирмень, Верх-Чик, Воробьёвскую волость, причем ряд селений пострадал от поджогов, а интеллигенция и духовенство были вынуждены спасаться бегством. (В ответ несколько дней спустя польские легионеры и местная милиция изъяли у населения охотничье оружие и расстреляли до 30 повстанцев937.) По сути, крестьяне отвечали неразборчивым насилием на любые попытки государства проявить свою волю, поскольку считали, что оно им и так должнó. И чувствовали свою силу «людей с ружьем» в противостоянии слабому, непонятному государству с его непонятно какой по счету властью, гораздо более вороватой, чем царская, но тем не менее чего-то требующей.
На Дальнем Востоке население, настроенное еще более анархично, чем в Сибири, уже в конце 1918 – начале 1919 года массово сопротивлялось властям. В декабре 1918 года сход жителей села Борисоглебка Амурской области отказался сдавать оружие, открыто заявив о неповиновении и грозя восстанием. К весне 1919 года в Амурской области масса деревенской молодежи ушла к партизанам. Журналисты констатировали: «Суть происходящих событий деревня совершенно утратила способность уяснять. <…> Возвратившиеся из командировки в область некоторые земские инструктора передают, что почти повсюду… крестьяне встречали их недоброжелательно… и были моменты, когда им грозила опасность кулачной расправы. Но после более или менее продолжительных разъяснений со стороны инструкторов крестьяне быстро меняли настроение и выражали раскаяние в прежних своих намерениях»938.
Затем настроение менялось снова, и чаще не в пользу власти. В острые исторические периоды