Как теперь понятно, что В. И. Ульянов (Ленин) находил, а главным образом изобретал и конструировал необходимые ему «факты», которые в лучшем случае были маловероятны в поле действительной экономической реальности. Всю эту иррациональную абракадабру он называл марксистской методологией, а методы своего исследования историческими.
Он с помощью «исторического» метода успешно для себя и фатально для Российской империи объяснил тенденцию развития общества начала ХХ века.
Из ульяновского революционного мировоззрения следовало, что промышленные монополии захватили государственную власть. Этот созданный капиталистами симбиоз стал империализмом, то есть супермощной государственной системой, которая не может быть подвержена демократической трансформации общества для учета интересов большинства, по В. И. Ульянову (Ленину) – рабочего класса.
Это выведенное откровение В. И. Ульяновым (Лениным) в эмигрантской среде развитых стран для него, как для всех истинных революционеров с российским прошлым, представляло императив немедленного действия. Во-первых, от овладения государственной машиной, для реформирования которой не было реальных ресурсов, необходимо было перейти к ее уничтожению. Во-вторых, всех своих единомышленников из социал-демократической среды, которые определили исследовательским путем другие тенденции развития экономики общества на путях глобализации, необходимо было квалифицировать как оппортунистов, пошляков и идиотов. В этом смысле В. И. Ульянов (Ленин) был уникальным мастером защищать свои, с позволения сказать, незрелые идеи. Ведь мало кому придет в голову дискутировать с идиотами, ну разве что самим идиотам.
Концепция уничтожения государства была возведена ленинцами в ранг первостепенных революционных задач пролетариата, который, правда, еще долго не будет подозревать о своем вкладе в развитие процессов мировой истории.
Вместе с тем В. И. Ульянов (Ленин) подозревал о том, что отсутствие конкретных данных, а тем более исследований об отмирании государства с неизбежностью приведет к отмиранию самой идеи уничтожения конкретно-исторической формы государства.
И, конечно, при том значительном поле социал-демократических идей, которое существовало к 1917 году, вождь будущего Октябрьского переворота вынужден был находить и нашел историческую традицию определения точки начала отмирания государства.
В качестве пункта исторической традиции послужил факт возникновения Парижской коммуны, которая в середине 1871 года просуществовала 71 день. Понятно, что в рамках теории вероятности и концептуальных требований математической статистики, которые точно были известны на рубеже XIXXX веков, невозможно было распространять ограниченные данные временных рядов о фактах отмирания традиционного государства в бесконечность, или как минимум на несколько десятков лет. Но для В. И. Ленина (Ульянова), который на самом деле ошибочно