Чувствовать его дыхание, чувствовать то, как поднимается и опускается его грудь, стало одним из моих любимых ощущений. Никогда в жизни я не была так близка к другому человеку.
Вдох, выдох…
Я закрыла глаза и погрузилась в сон, зная, что, мечтая о доме, я мечтала лишь о его сердцебиении.
*
В нашу последнюю ночь вместе я проснулась среди ночи из-за странного шума. Протирая глаза, приподнялась на локтях и увидела Лэндона, сидящего на краю кровати с телефоном в руках. Он опустил голову и молча смотрел на экран.
– Все в порядке?– спросила я, зевая.
Он не ответил. Небо по-прежнему оставалось черным как смоль. Единственным источником света был мобильный телефон. Как долго он так просидел?
Я подошла к нему и положила руку на его напряженную спину:
– Лэнд, что такое?
– Мой… – он всхлипнул и провел рукой под носом. – Это мой папа. У него был сердечный приступ.
– Боже мой. – Я села прямее. – Мне так жаль. Как он?
– Я не знаю. Я проснулся, чтобы пойти в ванную, и увидел сообщение от его помощницы Эйприл. Оно пришло более четырех часов назад. Он в больнице Святого Луки.
– Хорошо, поехали.
Он поморщился:
– Нет. Тебе не обязательно ехать со мной. Уже поздно, и тебе нужно отдохнуть. Но я поеду – узнаю, как он.
– Лэндон, не будь смешным. Давай одевайся. Я поведу.
Он последовал моим указаниям, и вскоре мы сели в машину. Поездка прошла в полной тишине – Лэндон смотрел в окно, сжимая в руке ожерелье в виде сердца, которое я ему подарила. Я знала, что сейчас любые слова одобрения бессмысленны и неуместны. Его мозг сходил с ума. Я провела с Лэндоном достаточно времени, чтобы знать, когда с ним что-то не так. Его брови сдвинулись и нахмурились, а левая нога нервно постукивала по коврику автомобиля. Его подбородок тоже был напряжен.
Время от времени я протягивала руку и успокаивающе сжимала его колено. Так я напоминала, что он не один. Я знала, что иногда разум Лэндона может заставить его чувствовать себя покинутым, поэтому моей задачей было давать небольшие напоминания о том, что это неправда.
Когда мы подъехали к больнице, только начало рассветать. Мы поспешили внутрь, и, как только свернули в зал ожидания, кто-то окликнул Лэндона. Обернувшись, мы увидели стоящую там женщину в пальто и на высоких каблуках, миниатюрного телосложения. Она выглядела чуть старше нас – возможно, ей было около тридцати.
– Эйприл, что происходит? – спросил Лэндон.
Эйприл – помощница его отца.
Она казалась взволнованной и напуганной – думаю, в больнице эти эмоции можно считать уместными.
– Он приходит в себя. Похоже, на этот раз все серьезно – хуже, чем в прошлый раз. Вот почему я тебе написала.
– Хуже, чем в прошлый раз? – уточнил Лэндон, нахмурив брови. – Что значит «в прошлый»?
Эйприл скрестила руки на груди.
– Несколько месяцев назад у