На лице Игоря появилось нечто, напоминающее улыбку. Он смотрел на нее из-под полуопущенных век, словно кот, напившийся валерьянки.
– Что он сделал с тобой? – глухо спросил он. – Что, раз тебе пришлось сбежать в чертову Англию?
Лицо Байрамова все приближалось, и наконец Рита уже не видела ничего, кроме его широко распахнутых глаз, а потом поняла, что не может дышать, потому что отвечает на поцелуй, боясь оторваться, чтобы набрать в легкие воздуха. Рита толком не знала, сколько это продолжалось, но возвращение к действительности было не слишком романтичным:
– …твою! – взревел Байрамов.
Рита отпрянула как ужаленная. Жутко ругаясь, он держался за синее плечо и шумно дышал.
– Прости, – пробормотала она, – я забыла!
Боль постепенно отпускала, и сжатые в тонкую линию губы Байрамова слегка расслабились.
– Так ты мне скажешь, как твой папаша заставил тебя меня бросить? – спросил он наконец.
– Он не заставлял, дело не в этом.
– Тогда в чем?
В голосе Игоря, несмотря на каменное выражение его лица, звучала растерянность. Неужели он до сих пор переживает? Он был так холоден с ней, даже презрителен, но, оказывается, старая рана не давала ему покоя? Или оскорбленное самолюбие? Что-то типа: Байрамова не бросают, это он решает, как и когда произойдет расставание…
– В том, – вздохнула она, откидываясь на спинку дивана и поджимая под себя ноги, – что он все равно не дал бы нам встречаться. Ты это знал, и я это знала, так что не было смысла себя обманывать. Ты слишком упрям, чтобы принять очевидное, поэтому мне самой пришлось решать.
Игорь нахмурился:
– То есть этот английский Макс был мифом?
– Мэтт. Его звали Мэтт, и он настоящий, живой человек. Но Мэтт появился гораздо позже того, как мы разошлись…
– Разошлись?! – вскипел Игорь. – Значит, вот как это называется! Ты уходишь, не отвечаешь на звонки и подговариваешь мать врать, что тебя нет дома!
– Прости, – тихо сказала Рита, не глядя на него. – Я действительно думала, что так будет лучше!
– Ты ненормальная! Ну почему ты никогда не думаешь своей головой, почему позволяешь другим управлять собой? Такое впечатление, что ты постоянно пытаешься что-то доказать отцу, но я никак не могу уяснить, что… А главное, зачем?
– Разве ты не понимаешь, что отец мог разрушить твою карьеру?! – закричала Рита, вскакивая на ноги и вытягиваясь перед Байрамовым во весь свой рост. Ее кулаки были прижаты к бедрам, и она чувствовала, как кровь пульсирует у нее в запястьях и у самого горла. – Он не хотел, чтобы мы были вместе, он… он считал нас родственниками!
– Да какими, к черту, родственниками?! – взревел Байрамов. – Это же ерунда какая-то! Просто он хотел, чтобы все шло по его плану!
– Да, – согласилась Рита, успокаиваясь. – Да, он так хотел. И, самое главное, он мог заставить нас. Я просто… не хотела давать ему такой возможности.
На