Следующим утром они прибыли одними из первых на место. Вокруг оврага высоко летали птицы, они открывали клювы, словно звали кого-то, но крика их не было слышно. Серое небо еще не расцвело, но уже пахло новым днем.
Воздух еще был тяжелым от ночной и пока не до конца отступившей тьмы, но хмурые краски уже начинали светлеть. Слышно было только как трепещет ограждающая лента у их ног. Ранний кофе не смог сбить зевоту с их ртов, они еще сами до конца не понимали что тут делают так рано.
Он стоял покачиваясь ото сна, но ощущение было такое, что он был пьян от гнетущей вокруг атмосферы. На небе смешались всего два цвета: серый и темно-синий. «Попробуем спуститься в самый низ» – скромно предложил он, гладя на ее слипшиеся глаза. Утренний холод с ветром заставлял ее лицо сжиматься.
Она ничего не ответила, лишь покачала головой в знак согласия, и последовала за ним короткими быстрыми движениями. Нетвердой поступью они стали спускаться, шаги их были не смелыми, будто они ступали не по родной земле, а по чужой незнакомой планете. Они чувствовали себя своего рода космонавтами, и от этого чувства им становилось еще тревожнее.
Было ощущение, что на них кто-то смотрит сверху, он поднял глаза и увидел едва отличимые точки звезд на светлеющем небе. В этих местах небо было особенное, оно до конца не темнело, либо до конца не светлело, и от этого становилось еще более жутко. Земля была еще теплой, от их ног поднималась черная пыль столбами, которая будто махала руками и кричала им: остановитесь!.
Чем ниже они опускались, тем темнее становилось над головой, края кратера закрывали им доступ к свету. Наконец положение их ступней выровнялось, и они оказались на самом дне. Земля здесь была гораздо горячее, поэтому им приходилось постоянно ходить, остужая ступни взмахами ног. Он долго ходил кругами, выбирая с какой стороны лучше взять образцы, ковыряя грунт носками обуви.
Она уже разворачивала несколько щипцов и контейнеров, которые принесла с собой в рюкзаке, нагибаясь к ближайшему камешку. Послышались тихие удары комочков земли о стеклянные баночки, казалось эхо превращало их недолгий полет в падение валунов с космической высоты. Под очередной кучкой что-то свернуло, но свет был то ли землистый, то ли древесный, но определенно что-то блеснуло.
Земля так не блестит, может песок, который пригорел до состояния стекла. Он стал снова разгребать эту кучу носком ноги, и вот снова тот же блеск. Он нагнулся и поднял камешек, это был ярко красный ледяной металл, который переливался огнем несмотря на очень тусклый свет на дне кратера. Определенно элементов такого цвета и такой плотности на земле нет.
Ярко алый цвет камня пробудил в нем его внутренний огонь, который от ног вулканом поднимался вверх. Возрастающая агония при замедляющемся дыхании открыли в нем новую сущность. Физическое противоречие, при котором нагрев сопровождался замедлением, стало