– А Кащей – то где?! – не выдержал и завопил Колобок.
– Там же, где сейчас и ты окажешься! Стража! Взять его!
Влетели стражники, и ясно стало, что они были подготовлены, потому что в руках держали не веревки, а сачки.
Один взмахнул сачком, и… Колобок пойманной бабочк….неее… бабочки круглыми не бывают, Колобком забился в сетях.
– К Кащею его! В соседнюю камеру! Пусть пообщаются напоследок. А завтра на сухари!
Колобок попытался выпасть в обморок, но не вышло. В сачке,…да и круглый…не с руки ему как-то падать.
Стражники, которым явно было неловко так обращаться с пленником, они же служили раньше у Кащея, и были с ним, с Колобком, знакомы, аккуратно, стараясь его не сильно трясти, донесли пленного до подземелья, и бережно выгрузили в темную камеру.
С лязгом захлопнулась железная дверь. Стихли шаги.
И тогда из соседнего помещения донесся скрипучий, показавшийся таким родным голос:
– Кого это ещё словили?
– Кащей! Кащеюшка! Я это, Колобок! Да что здесь творится-то такое?!
После долгого, тяжкого вздоха, Кащей начал рассказывать:
– Дружили мы с Кощеем когда-то, ох, крепко дружили. В одной песочнице играли. Я так обрадовался, когда он ко мне в гости приехал, что не знал, куда его усадить, чем угостить.
А проснулся утром уже здесь…
Я ведь ему сдуру даже код от сейфа сказал! Ну, мол, мало ли, куда по делам отлучусь, а ему что-то понадобится…….ох, я старый дурак! Пустая моя голова!
Но мы же, друзьями были! У нас даже имена похожие!
А он на другое утро явился сюда, да насмехается, мол, теперь он всему хозяин, и всему ему подчиняться должны. Охохох!!! Стражу мою подмял! Замок захватил…
Оказывается, он мне с младых ногтей завидовал! И знаешь, что он ещё сказал? Что если бы я всё ему сам не выдал, он бы отобрал! У него план по захвату давно был готов. Я ему только всё облегчил.
Колобок потрясенно молчал, но рассказать всё равно надо было, и он поведал Кащею, что все их друзья в рабстве теперь.
Тягостное молчание заполнило всё тесное помещение. Что делать дальше, друзья не знали….
Ему служили даже мышки
А в копях тем временем наши друзья били руду и страдали.
Это ладно ещё Баба Яга и другой лесной народец, они и к метлам и чему потяжелее привычные, а вот экскурсоводу пришлось туго. Ручки нежные. Спина не привычная.
Но туго приходилось всем.
На ноги им нацепили кандалы, натирающие лодыжки, от тяжелых инструментов кровоточили ладони.
Души стенали и плакали. Но даже не это было самым страшным. Самое страшное было в безнадежности.
Никто не знал, что делать, чем это кончится, и ждать ли им помощи, или смириться и погибать.
В копях работали даже мышки.
Маленькие, тощие до невозможности зверьки, выбирали из осколков драгоценные, необработанные камушки, и носили их в тачки.
Мышки были настолько тощими, что все казались родней Кащея.
Есть всем давали ровно столько, чтоб не