Старые ели прощально махали лапами. Многое видел хутор Кривой, но впервые на его веку человек и нечисть объединились против бессмысленной злобы, глупой утехи и горькой беды. «Что за времена настали?», – думал Матузков, а домовой про себя повторял: «Я покинул родимый дом, голубую оставил Русь. В три звезды березняк над прудом теплит матери старой грусть. Золотою лягушкой луна распласталась на тихой воде. Словно яблонный цвет, седина у меня пролилась в бороде».
Глава 3. Знакомство с отделом
– Отчего у тебя бедность такая? Ты же государственный человек! – спросил домовой, усаживаясь на сейф в кабинете, – Пол обшарпанный, потолок в потёках. Шкаф вот-вот развалится.
– Такое уж финансирование, – развёл руками Матузков.
– Ты посмотри на табурет! – фыркнула мышь, – Сразу видно, что государство не уважает преступников. Следователю какой-никакой стул выделили, а кандальнику что? Табурет.
– Не кресло же с подлокотниками предоставлять!– удивился Матузков.
– Кандальник сидит перед тобой униженный, бесправный и убогий. Так ещё и на табурете.
– Ну что за слова, Степанида!– погрозил пальцем следователь, – Не кандальник, а подозреваемый. Сейчас и кандалов-то нет.
Матузков уводил разговор из неприятного ему русла, но парочку с хутора Кривого не так-то просто было сбить с толку. Домовой уже облетел Кольчугинский отдел полиции и рассмотрел, как поживают работники сыска, дознания и прочие. У начальника милиции стены были отделаны морёным дубом, в центре кабинета на полу красовался рыжий коротковорсный ковёр, а кресло руководителя отливало тёмной бронзой. В штабе домовой увидел обстановку попроще, но одобрил и её. А при осмотре кабинетов следователей и отдела по работе с малолетними нарушителями Борода испытал разочарование и даже недоумение. Стены этих «государственных комнат» не видели ремонта со времён постройки здания. Единственным новым предметом в каждом кабинете был портрет президента.
– Это кто? – ткнул пальцем в портрет Борода.
– У, брат…– скривился Матузков, – это наш президент. Самый главный в государстве человек. Гарант законности и всё такое.
– Ты уверен? – недоверчиво наклонила голову Степанида и, не дождавшись ответа, вскарабкалась на полочку для книг, поближе к портрету. Она пару минут с интересом рассматривала изображение главного в государстве человека: седые волосы, зачёсанные наверх и набок, маленькие раскосые глазки, крупный пористый нос, ватные щёки и безвольную линию подбородка с косой ямкой. Домовой подлетел к портрету и поцокал языком.
– Хороший портной у этого президента.
– И лекарь тоже, – поддакнула Степанида, – но всё же таки наиглавнейший человек бражником быть не должен.
– Бражником? –