Валиханов, бал намечен,
Кто-то плачет и смеется.
Кто угрюм, а кто беспечен…
В девятнадцатом столетье
на краю земли печальной,
Здесь еще смеялись дети,
Здесь рождались сны и тайны…
И Ван Гонг на нас взирает,
Улыбается Любаша…
Омск – он грусти плен стирает,
Здесь легко, и образ страшный
Создают безумцы где-то,
Хайп ловя в плену обмана.
Засыпает город, светит
Мне луна в плену туман
В доме Достоевского
Виктору Винчелу
В Доме Достоевского покой,
Лишь хранитель бродит на рассвете.
Встретились над вечною рекой
С тенью Ермака, пусть он ответит,
Как явился город над рекой,
Кто тут правил, кто томился снова,
В Доме Достоевского покой,
Только мир и радостный, и новый
И сюда дотянется в тот час,
И сюда придет очарованье,
Если эти строки будят в нас
Радость, свет, покой и пониманье.
Тени каторжан сойдутся вновь,
Чтобы послушать гения в печали,
Красота не победит любовь,
Он на их вопросы отвечает
Неохотно, снова хмурит бровь,
И пытаясь что-то им ответить,
Говорит про вечную любовь.
И слова его уносит ветер.
Встретит Виктор, как всегда гостей,
И расскажет о былом сегодня.
В этом мире снов и новостей
Дремлет дом-музей, и Он приходит,
Чтоб взглянуть на новый этот мир,
И на тех, кто память сохранили,
Одинок, печален, худ и сир
Путник вечный в бесконечном мире.
Встретились над вечною рекой
С тенью Ермака, пусть он ответит,
В Доме Достоевского покой,
Лишь хранитель бродит на рассвете
«В заснеженном городе призрачны люди и птицы…»
В заснеженном городе призрачны люди и птицы.
Печали не вечны, но снова царила метель.
Скажи мне, художник, что снова в метели приснится,
Какая дорога уводит тебя от людей.
Да надо писать эти тайны, и звезды, и блики,
Да надо понять, что несет она в мир поутру,
В заснеженном городе снова Ярило ярится,
Приходят русалки погреть к ночному костру..
И вроде бы даже тепло, но дыханье Кащея
Тревожит и манит, и нам от него не уйти,
И странные звуки не вальса, а танго смелее
Усталую душу пытались запутать в пути…
А там никого, только снега немая лавина,
Мы словно оглохли, и больше не будет пути.
Апрельская вьюга, как предавший душу мужчина,
Пытается дерзко вернуться, очнувшись, дойти.
На Любинском снова замру, постою у Ван Гога,
Присел на ступеньку, любуется снегом с утра,
В заснеженном городе много печали у Бога,
А вечность