Билет в первый вагон. Игорь Рыжков

обнаженную грудь.

      – Это моя девушка, Джон. – Негромко произнес Элрой. – Моя. Если у тебя есть корка хлеба – выйди на улицу и найди свою.

      – Ну, нет – так нет – вздохнул водитель – У вас тут я смотрю – любовь. Давно я про такое не слышал, но, что же – собирайся тогда. – Он присел на стул и жадно глянул на бобы на буфете. Гулко сглотнул, в департаменте отоваривали карточки соцобеспечения по четвергам. Сегодня был только вторник.

      Элрой отобрал кружку у Эльзы и протянул Джону.

      – Лекарство. Пей. – Водитель отвел его руку в сторону, и вдруг стал серьезен.

      – Если Всевышнему угодно убить меня – пусть убивает, Элрой. Это ты у нас – знаток и «понимака». Я умею только крутить баранку и нажимать на педали. Такие долго не живут. – Он ощерил редкие зубы и подмигнул Эльзе. Та натянула на голые плечи одеяло и опустила голову.

      – Она, правда, с тобой не за еду? – Он поднял удивленный взгляд на Элроя и покачал головой. – Бывает же, ну, да ладно. – Он звонко хлопнул себя по коленям и встал.

      – Я жду тебя в автобусе. Пора принимать наших Спасителей. Куча протоколов и работы. – Его шаги дробно застучали по лестнице. Плеснули лужами первого этажа.

      Элрой прикрыл за ним дверь.

      – Пока не ешь, Эльза. – Он пристально посмотрел ей в глаза. – Оденься. Наведи порядок. Книги и рукописи не трогай. Хорошо? – Девушка кивнула. Ее даже не обидело то, что водитель сравнил ее с девушкой легкого поведения.

      Каждый продавал то, что у него было, и делал то, что умел. О морали уже никто не вспоминал, или вспоминал крайне редко.

      Элрой накинул портупею, плащ. Поцеловал Эльзу в губы и подошел к двери.

      – Сухое пальто – Проговорил он задумчиво. Потом обратился к своей девушке – Во двор не выходи, дверь не открывай. Вернусь вечером – договорим.

      Он вышел в коридор, и дождался, когда Эльза закроет дверь на щеколду.

      # # #

      Кабинет, в котором Элрой обычно принимал посетителей, не отапливался. Он сидел в своем плаще и грел о настольную лампу без абажура руки.

      Сюда электричество подавали исправно.

      Он открыл очередную отсыревшую папку и приготовился слушать.

      Того, что делал бумажные кораблики он выставил за дверь сразу. Он явно был не в себе и заниматься им должны были другие службы, если бы они были.

      Элрой заметил явную болезненность его состояния и отвел ему жизни всего на пару-тройку дней, поэтому тратить на него свое, и без того не дешевое время, не хотел.