Шепот бота. Павел Беренсевич

мы растерянно замерли: на том месте, где обычно парковалась бежевая «Октавия», было пусто.

* * *

      То, что мы встали ни свет ни заря и напрасно проехали через полгорода, Бартеку показалось скорее забавным.

      – Драбовский же говорил, что сворачивается, – сказал он, когда мы наткнулись на него в раздевалке перед первым уроком. – Говорил же, да, Ушастый?

      – Конечно, говорил.

      – Интересно, кому? – нахмурился Яцек, на что Бартек сделал удивленное лицо и спросил:

      – В смысле? Он вам не говорил?

      – Ну, видимо, забыл, – язвительно ответил я. – А вы не могли нам рассказать?

      – Ой, вы были так ослеплены своим двойным везением, что мы решили не портить вам настроение, да, Ушастый?