Эдит отвела взгляд, чтобы сдержать прилив крови к лицу, румянцем окрашивавший ее щеки. Воздух полнился благоуханием роз и гвоздик, а также ликующими возгласами нескончаемой череды работников поместья, мимо которых они ехали. Эдит махала и улыбалась всем, охая от восторга при виде прелестных телят джерсийской породы, которых привели с собой доярки, чтобы приветить их новую хозяйку.
– Я запомню по именам всех работников поместья, – уверенно произнесла Эдит.
Джордж вскинул брови.
– Эди, в поместье работает триста человек. Думаю, вполне достаточно будет запомнить по именам хотя бы домашнюю прислугу, коей тоже немало – несколько десятков.
Она покачала головой, улыбаясь мужу.
– Я теперь неотделима от Билтмора. Мы с тобой заодно. И они должны знать, что мы их чтим и уважаем.
Джордж сжал ее колено. Он не сводил глаз с лица жены, словно чего-то ждал.
Но вот они достигли цели своего путешествия, впереди внезапно вырос во всем своем великолепии Билтмор-Хаус, и Эдит ахнула. Ничего подобного она в жизни не видела. На ум сразу пришли забытые слова матери. Она словно наяву услышала ее голос: «Будешь жить в замке в большом-пребольшом поместье». Словно наяву почувствовала невесомую тяжесть фаты на своей голове и цветочный аромат, который источала мама. Выходит, Эдит все-таки стала принцессой.
Листва, радостные восклицания, потрясающий вид на самый большой, самый прекрасный дом во всей Америке схлестнулись в одно мгновение под подковой из цветов с надписью «Добро пожаловать домой».
Добро пожаловать домой, думала Эдит. Домой.
– Эди, ну как тебе, нравится? – спросил Джордж без намека на иронию в голосе.
Она в ответ лишь рассмеялась.
После многих лет мытарств – сначала она потеряла родителей, потом – бабушку, ей приходилось экономить, копить, переезжать с места на место, из одного недорогого фешенебельного жилища в другое – она наконец-то обрела свой дом, и это ей нравилось больше всего.
Эдит повернулась к Джорджу.
– Ты не обидишься, если я скажу, что теперь мне по нраву любое место, где есть ты?
И что самое поразительное, она не кривила душой.
И вот спустя почти шестнадцать лет, живя в совершенно другом особняке, в совершенно другом месте, Эдит по-прежнему чувствовала себя дома только там, где был Джордж. Она не планировала влюбляться в него, но он покорил ее сердце.
– То был волшебный день, Джордж. Один из лучших в моей жизни.
– Знаешь, дорогая, все то время, что я строил Билтмор, мне кажется, я возводил его для тебя. Я думал о тебе и, может, даже о Корнелии. Тогда мы еще не были знакомы, но я хотел, чтобы у тебя было все.
Эдит подавила вздох. В последние годы Билтмор был для них источником постоянных тревог. Несколько раз они едва не потеряли поместье. Эдит, безусловно, была сильной предприимчивой женщиной, но борьба за сохранение Билтмора измотала ее. Однако, когда Эдит закрывала