Мама задирала свое красное платье перед двумя мужчинами которые сидели на стульях и почесывали бороды. С каждым маминым движением их положение менялось с состояния покоя, на состояние явной возбужденности. Она сняла и бросила свое красное платье в сторону двери, и я с грустью посмотрел на него. Это было то самое платье, которое мы с мамой сшили из материала, купленного в одном магазинчике тканей. Я помню на нем каждую деталь, каждую пуговку, которую мама пришивала с улыбкой, поглядывая на меня. Я помню этот белый поясок, лежащий на полу. Помню, как мама дала мне целую охапку разноцветных поясков и спросила, какой я хочу на ней видеть. Я, недолго думая вытянул белый и сказал: «Этот мамочка». А сейчас она уже не кажется моей мамой. Она больше похожа на грязную, развратную женщину с улицы, про которых мне рассказывал Эндрю, мой сосед по парте. Он говорил, что такие продажные женщины продают свое тело богатым дяденькам. Мне было просто противно видеть, как Мама ласкала себя, трогала свою грудь и стонала, не громко, но я улавливал эти звуки своими чуткими ушками. Она выгибала спину, трепала свои волосы, прыгала на кровать, совала подушку между ног, делала все, чтобы получить столько сколько она просила за свой ужасный труд. Минуту спустя, один из сидящих мужчин встал и подошёл к ней. Моя мама соскочила с кровати и подбежала к нему. Она стянула с него галстук, ловкими руками расстегнула все пуговицы рубашки и медленно, смотря в глаза этому мужчине, ласкала его через ткань брюк. Не менее ловко она расстегнула ширинку, и вот оказавшись голым, этот мужик набросился на мою маму. Я хотел было войти, но вдруг услышал, что мама засмеялась, смехом милым и довольно нежным. Именно по нему в тот день я и определил, что это профессия стала излюбленным занятием мамы, доставлявшим ей не только деньги, но и удовольствие. Было ощущение, что ей это нравится, и я решил подождать подходящего момента, чтобы зайти в комнату и разоблачить их. На самом деле я не хотел заходить, я был просто в ужасе от этой картины. Тело меня не слушало, я не мог говорить. Мои ноги замерли на одном месте, и почему-то это чувство внизу живота еще более ослабило мое тело. Я стоял и смотрел, как этот мужчина пыхтел над телом моей матери, смотрел на то, как она извивалась под ним. Я не мог поверить, что эта развратная, ужасная женщина моя мать.