– Здрасьте, – сухо процедила Люба и пошлепала в сланцах к кустам.
Кочерга недовольно покосился на неё, но промолчал. К доктору он уже не ревновал. Сейчас, на трезвую голову и при дневном свете, глядя на тщедушную фигуру с узкими плечами, Костя был уверен, что Хирург ему не конкурент. Интеллигентные манеры и флегматичный вид доктора подкрепляли это убеждение.
– Ты сам-то когда подхватил? На прошлой неделе? – усмехнулся бродяга.
– Больше года.
– Чего?! А ну покажи!
Хирург снял рубашку. Кочерга обошел его вокруг, недоверчиво осматривая каждый сантиметр кожи.
– Ниже пояса примерно так же. Если позволишь, я не буду снимать штаны, поверь на слово.
– Поверить? Да я тебя вообще не знаю, с хера ли мне тебе верить?! Больше года… не бывает таких бледных пятен у тех, кто больше года носит на себе клещей!
– Как видишь, бывает.
– И чё? А? Чё с того?! Всё равно пятна есть! Красные, розовые – одна херня! Думаешь, не сдохнешь как другие?
– Думаю, я смогу предложить тебе и твоей невесте приятный свадебный подарок. Что скажешь насчет шанса на очищение? – по-змеиному прошипел Хирург с лукавой улыбкой.
Глава 5. Хали-Бали
Высокий глухой забор скрывал за собой ряды уютных коттеджей. Бетонную стену со всех сторон обвивал густой зеленый плющ, чтобы ограда не выглядела мрачной и отталкивающей. Так задумалось давно, еще, когда это место называлось базой отдыха «Хали-Бали». Теперь плющ служил дополнительной маскировкой от любопытных глаз. Здесь поселилась небольшая община – балийцы, как в шутку называли себя местные.
Соня Одинцова шла к домику, наслаждаясь теплым весенним утром. Поблизости запели птицы, но девушка не обрадовалась им, а наоборот испуганно ускорила шаг. Сейчас чистые боялись даже воробьев.
– Сонечка! – донеслось с крыльца коттеджа номер шесть. Сухонькая старушка лет семидесяти поманила рукой, и Одинцова направилась в её сторону.
– Доброе утро, тетя Даша!
– Доброе, золотце. Решила кофту зашить, да очки куда-то запропастились. Вдень мне нитку в иголку, будь она неладна. Никак попасть не могу сослепу.
Соня мигом выполнила просьбу бабули, но не стала возвращать иглу:
– Давайте я сама починю.
– Ступай, милая. Я как-нибудь управлюсь теперича…
– Давайте-давайте, – настаивала Соня, – я мигом, тут работы на минуту.
– Ладно, рукодельница моя, держи.
Игла ловко замелькала в молодых руках, а тетя Даша принялась бормотать о том, что скоро придется учиться на веретене прясть.
– Там овечья шерсть нужна. Какие же теперь овцы…? – вздохнула Одинцова.
– Тьфу, памяти совсем нет. Не могу привыкнуть к этому кошмару. Да и незачем мне привыкать, помру не сегодня так завтра, – запричитала старушка. Она была еще довольно энергичной и крепкой бабулей,