Запад успешно развивался, процветали искусство, наука, право, ремёсла, а на Руси – самодурство, безграмотность, полное бесправие и крепостное право12, продолжающееся до 1861 года, когда в Европе такового практически не существовало, но зато там было рабство13, которое продолжалось значительно дольше. Это даёт повод современным либералам отдавать приоритет Западному развитию, обвиняя “лапотную” Россию в дремучести и отсталости.
Крепостное право, как и государственность, у нас образовались исходя из родовых отношений, поскольку хозяева земель, на которых работали крестьяне, также взяли на себя отеческие, опекунские обязательства. Во всяком случае, так было поначалу. Как и государство, крепостное право развивалось постепенно, под влиянием и исходя из потребностей этого государства. Забелин считал, что русское рабство – широкое, всестороннее развитие в жизни родовой идеи, никогда не было, да и не могло быть полным, законченным рабством, хотя и выражалось в унизительных рабских формах в силу наивной первозданной природы родовых отношений, непомерно возвышавших родительскую власть, а по её идеалу и всякую другую. Хозяева земель, на которых работали крестьяне, также взяли на себя отеческие, опекунские обязательства. По Забелину для общества существовал только родоначальник, в руках которого была власть во дворе-хозяйстве, который и был владельцем и пользователем земского имущества. Личность рассматривалась лишь с имущественной земской точки зрения, с точки зрения владения землёй. Наиболее независимое положение, не свободное, а своевольное, личность могла приобрести лишь посредством богатства. Богатые и заправляли всеми движениями общины. Всё было сложно и зависело от экономической ситуации. Собственно, свободы личности никогда не было. Забелин считал, что: “ В нашем быту людские отношения выражались как отношения детства ко всякой предержащей власти. Они представляются рабством, по той причине, что большие, старики, вообще люди уже независимые и самостоятельные, являются по форме отношений к старшей их власти совершенными детьми”. [3] Так вот и выработалось вотчинное право, а смерд всегда и везде оставался смердом. В сущности, по Забелину, это было детство, а не рабство. “И если это детство выражалось действительно в унизительных рабских формах, то в этом сказывалась только наивная первозданная природа родовых отношений, возвышавшая непомерно родительскую власть, а по её идеалу и всякую другую. Старшая власть всех равняла с малолетними, а потому от всех требовала к себе отношений детства, а не равенства. Эти-то отношения детства, в которых в нашем быту выражались людские отношения ко всякой предержащей власти, представляются по естественной причине формами рабства и даже самым рабством, по той простой причине, что здесь большие, старики, вообще люди уже независимые и самостоятельные, являются по форме отношений к старшей их власти совершенными детьми”. [3]
Крепостное право на Руси