Встречный ветер дал расслышать еще одно слово – «дамба». Это сработало будто заклинание, вызывающее дракона из пещеры. Единственная тяжелая вещь в его сумке – бутылка коньяка. Дитер вскочил и что было сил треснул по голове усатую проводницу, и хотя удал пришелся вскользь, та рухнула на дно посудины. Он стал обшаривать лодку и лисье чутье не подвело – в мотке веревки был припрятан браунинг. Ее мобильный телефон опустился в его карман, а обмякшее тело в комбинезоне наскоро связал по рукам и ногам. Пока Дитер нервничал и судорожно соображал что дальше, гермафродит очнулся и стал бубнить какую-то молитву на непонятном языке – голос глубокий, таким поют оскопленные монахи. Внезапно вырвалась фраза на немецком:
– Мы волнуемся и не знаем, что принесёт нам завтра, и не передаст ли следующая минута. Мы повторяем себе, что если не позаботимся сами, кто еще подумает о нас!
– Связанные нижние конечности существа произвело в воздухе какой-то фокус: невероятным образом соединенные вместе ноги стали двигаться не только взад-вперед, но и с такой же амплитудой вправо и влево. В следующий миг Дитер вылетел из лодки получив точный и крепкий удар в шею. В полете через борт, ему показалось, что выбил его мощный рыбий хвост. Плашмя этот же хвост сильно ударился об воду, стараясь оглушить Дитера, но парня спасло «холодное японское лето», которое позаботилась изменить или вовсе удалить из организма многие условности генетики, не оставив без внимания трансформацию. барабанных перепонок. Со связанными руками и ногами, но уверенное в своей победе, существо прыгнуло за борт и стало скрываться в глубине, а несчастный юрист четверть часа не мог взобраться на лодку, соскальзывая в последний момент с бортика, и матерясь на все Балтийское море. До сумерек он лежал калачиком и дрожал, накинув на себя все тряпье. Ближе к одиннадцати, когда на июньском небе зажглись звезды, но было хорошо видно где море, а где небо, Дитер на веслах принялся огибать остров, опасаясь напороться на засаду могущественной амфибии.
Когда взошла луна, изголодавшийся и уставший он выбрался на узкую полоску каменистого берега. Зацепившись за лес, луна отчаялась передать свой свет его темной шевелюре, и протянула свои серебряные лучи к камням и волнам. Дитер сжимал в руке браунинг и шел, куда вел лунный путь. Вскоре, вблизи воды и спиной к нему, он разглядел свою мучительницу, в свете луны похожую на женщину солидного возраста. Она что-то ела со странным скрежетом и глотала не жуя – мерзкая сцена заставила Дитера выпрямить руку с оружием и окликнуть.
– Ты и есть Беатрис? Что за акцент, ты датчанка?
Все так и оказалось. Дитер приблизился со словами, что оставшись здесь в таком виде, Беатрис попадется