– Цивильно, – он щербато улыбался. – Уже и отвык.
– Завтра будет еще цивильнее. Отправлю тебя к стоматологу. Мне нужен курьер-красавец, курьер-элегантэ!
Улыбка Мориса погасла.
– Я к стоматологу не пойду! Так мы не договаривались!
– Не боись! Потребуем лучшую анестезию, усыпим, свяжем, обезболим. Зато станешь первым парнем на деревне. Все модные девчонки будут на тебя оглядываться.
– Ага, как же! Будут они!..
– Будут, Морис. Куда они денутся… – Геннадий нагнулся к украшенному изморозью окну, монеткой протер лунку.
– Стоп, машина! – пугая пассажиров, он ринулся к кабине шофера. – Останови, родной! Прямо здесь…
Спустя минуту они стояли посреди дороги и пялились на окружающий их лес. Шоссе горкой сбегало вниз, и там километрах в двух-трех начинались кварталы Зарайска. Только сейчас до Мориса дошло, чего, собственно, Геннадий добивался. Автобус высадил их на вершине холма. Город лежал перед ними, как на ладони. Несколько заводских труб, чадящий газовый факел, легкая дымка над центральными районами.
– Вот мы и дома! – значительно произнес Геннадий. – Ты знаешь, в детстве, слыша, заводские гудки, я не сомневался, что это гудят пароходы. Выходя на балкон, я смотрел на облака и представлял себе морские просторы. Это ведь почти одно и то же, правда? И пароходы, и облака имеют возможность бороздить пространство. Они видят то, чего не видим мы, – тропические закаты, лохматые пальмы, крокодилов, греющих брюхо на берегу. Только лет в семь-восемь мне объяснили, что ни моря, ни крупных рек в Зарайске не наблюдается, а значит, нет ни причалов, ни пароходов… – Геннадий тряхнул головой. – Тем не менее, операция "Валиор" продолжается! В сущности мы на подступах к цитадели!
– Топать до этой цитадели прилично… – пробормотал Морис.
– А мы напрямки двинем – лесом! – Геннадий махнул куда-то вправо. – Подышим озоном, фитонцидами, пообщаемся с природой.
– Так это ж по сугробам чапать!
– А ты как думал! Испытания продолжаются! – Геннадий храбро шагнул с дороги и тут же провалился по колено. – Пойми, Морис, миновав эту полосу препятствий, мы станем полноправными целинниками. Ты не хочешь именоваться целинником?
– Я не хочу воспаления легких, – Морис все еще топтался на дороге.
– Беда какая! Заболеешь, придет красавица медсестра и вылечит! Ты знаешь, как они умеют лечить!
Про медсестер Морис ничего не знал.
– Ну же, смелее! Взгляни на этот очаровательный лес и ты поймешь, что дикие звери не столь уж глупы.
– Еще бы! У них шкура, подшерсток.
– А у тебя разум! Или разум ничего не стоит?
Аргумент представлялся скользким, но бывший бомж все же послушно шагнул в снег.
– Кстати, Морис! Что такое елка, ты знаешь?
Ответа не последовало, и Геннадий, успевший пропахать в сугробах основательный окоп, на ходу обернулся.
– Елка, Морис, это пушистый зверек с зеленым