Пароход был не новым, как казалось издали, а только заново покрашенным. На надстройках проглядывала ржавчина сквозь свежую краску, а палубу не удосужились даже помыть при входе в порт. Лёшка, не раз бывавший в портовых городах, удивился, что такое судно пропустили к причалу. Это ещё и настораживало. Как и насторожило отсутствие спасательных шлюпок.
– Проходи живей! – ткнул Лёшку дулом автомата ненец. – Нечего глазеть.
Всех россиян закрыли в небольшом трюме, где по углам стояли биотуалеты. Две тусклые лампочки светились на стене, освещая наложенные кучей надувные лежаки. Люди принялись лениво разбирать их и крепить к полу. Делали это молча, не мешая друг другу. Какой-то мужичок замешкался, пытаясь разобраться в простой механике надувания лежака. Крутил его и так, и этак, а потом растерянно остановился, выронив мягкий пластик. Никто не шевельнулся, не посмотрел в его сторону – все были заняты только собой. Мужичонка кое-как зарылся в складки не надутого лежака и, сбросив дешёвые стоптанные ботинки, тяжко вздохнул. По трюму разнёсся кислый запах потных немытых ног. Кто-то даже закашлялся.
– Придурок, надень ботинки!.. Ноги прикрой!..
Раздались голоса.
Лёшке было все равно. Он только ждал, когда начнут кормить. Судя по размерам судна, идти им предстояло дней пять, а учитывая волну, то и все семь. Для этих широт такое было странным. В навигацию путь от Архангельска до Нарьян-Мара – столицы Ненецкой республики, составлял от силы четыре дня. И то, на устаревших теплоходах. На современных судах и того меньше – максимум двое суток. Ненцы на этом пароходе что-то везли помимо рабочих на буровые, иначе, зачем их везли морем. По суше это было бы гораздо быстрее и дешевле.
Лёшку никто не учил делать анализ и выводы, применяемо к той ситуации, в которой он оказывался. За годы скитаний по северным районам России молодой человек сам учился думать, и порой он удивлялся, почему другие не могут этому научиться. Почему некоторые вещи, кажущиеся очевидными, таковыми кажутся только ему, а другие люди их вообще не воспринимают. Или не замечают.
Взять, хотя бы, сегодняшний отбор. Почему ненцы даже на ничейной земле вели рабочих на судно под дулами автоматического оружия? Кого ненцы боялись? Тридцати полуголодных и полузамерзших бродяг?! А что они могут сделать? Судно захватить?! А смысл? Кто судно поведёт и куда? Кончится еда и топливо на этом корыте, а дальше что? Посреди Белого моря без еды и топлива … Когда-нибудь найдут эту дрейфующую железную лоханку с промерзшими трупами.
Тут что-то другое.
Через люк сверху в трюм опустили два пластиковых термоса литров на двадцать каждый и мешок с одноразовой посудой. Человек десять самых голодных вскочили с лежаков и кинулись к термосам. Трюм наполнился сладковатым запахом синтетической еды.
Лёшка молча подошёл к мешку. Небрежно оттолкнув локтем выбиравшего посуду мужичка, поворошил содержимое и нашёл на дне большой пакет с сухарями.