и прикажет ему: что царскому величеству надобно, то бы он учинил по воле их царскаго величества и о всем писал». Заручившись согласием визиря, Алексеев снова отправился к Досифею и, сообщив ему ответ визиря, опять просил его ходатайствовать перед Константинопольским патриархом об отпуске Киевской митрополии. На этот раз Досифей повел уже другие речи. «В правилех я приискал, – говорил он, – что вольно всякому архиерею отпустить из своей епархии и подать благословение иному архиерею, и о том он будет патриарха Дионисия (Константинопольского) наговаривать, чтоб он учинил по воли царскаго величества, и сам он, Досифей, к царскому величеству и к святейшему патриарху Московскому писать будет особо и благословение от себя подаст, а не вместе с Дионисием». Через несколько дней после этого (13 апреля 1686 г.) Досифей призвал к себе Никиту [С. 256] Алексеева и гетманского посла и заявил им, что завтра он едет в Мутьянскую землю и посылает от себя великим государям, патриарху Иоакиму и киевскому митрополиту грамоты, «и Дионисий-де патриарх, – говорил Досифей, – по его совету хотел все учинить по воли великих государей, их царскаго величества». В тот же день Досифей прислал послу свои грамоты, а тот послал ему царское жалованье – двести золотых. Вскоре и Константинопольский патриарх прислал свою отпустительную грамоту на Киевскую митрополию, за что и получил теперь царское жалованье – тоже двести золотых, хотя уже и ранее Алексеев тайно послал ему три сорока соболей
[118].
Таким образом, Досифей принимал живое и деятельное участие в отпуске Киевской митрополии вследствие особого обращенного к нему по этому случаю приглашения московского правительства. Последнее, очевидно, видело в Досифее не только человека, преданного России, всегда готового действовать в русских интересах, но и человека очень влиятельного на православном Востоке, от которого во многом зависит такой или иной исход возбужденного дела о подчинении Киевской митрополии Московскому патриарху. Конечно, поэтому наше правительство желало, чтобы под отпустительною грамотой на Киевскую митрополию наряду с подписью Константинопольского патриарха была и подпись Досифея как лица особенно авторитетного и уважаемого на всем православном Востоке. Но Досифей, как мы видели, очень неохотно соглашался на подчинение Киевской митрополии Московскому [С. 257] патриарху и, наконец с трудом согласившись, послал от себя особые грамоты и царям и патриарху Иоакиму, в которых откровенно и прямо высказал свой истинный взгляд на это дело.
В грамоте государям Досифей одобряет самый факт доставления Московским патриархом киевского митрополита, но решительно не одобряет и не похваляет того обстоятельства, что Московский патриарх, посвятив киевского митрополита, в то же время подчиняет его со всею митрополией своей власти, включает Киевскую митрополию в свой патриархат. «Во-первых, – пишет Досифей, – следует довольствоваться своим, а не на всякий день новое изыскивать, как сие
