Короче, попались.
На утренне-воскресном построении отряд признал потерю бойцов. Подполковник Чернышёв, командир Манёвренной группы, он же «Батя» и «Седой», был взбешён до полного онемения. Он стоически испил свою чашу до дна: выслушал доклад хмурого заместителя по боевой подготовке, в просторечии замбоя, вечного капитана Константина Константиновича Гурьева, дозвонился до армейцев, о чём-то переговорил, после отправил машину, дождался прибытия товарищей сержантов, ещё раз позвонил, поблагодарил армейского майора за бдительность, лично законопатил дрожавших от ужаса героев в двухнедельный наряд, вздохнул кротко и тихо-тихо молвил два, нет – три слова:
– Лейтенантов. Сюда. Всех.
«И живые позавидуют мёртвым».
Взбешённый де Тревиль знал, что делал, когда распекал своих мушкетёров. Гордость мальчишек всегда требует сатисфакции. И сколько бы ни старались милые, нежные, сердечные наши женщины, как бы ни трудились воспитать они в мальчиках, любовниках и мужьях благоразумие и сдержанность, никогда не поймут девочки, как кипит кровь от клича: «Атас, наших бьют!»
В отличие от дворянина, ревностного, когда это было нужно, католика и царедворца де Тревиля, подполковник Василий Сергеевич Чернышёв был крестьянским внуком, офицерским сыном и коммунистом. К тому же де Тревиль летал высоко – во дворцах, а Чернышёв – далеко – на Дальнем, очень дальнем, Востоке.
Он давно мог сделать блестящую карьеру, однако на Дикий Запад намеренно не рвался. Пару раз высокое начальство пыталось затащить Василия Сергеевича на штабную работу, но после того, как товарищ великий кормчий послал товарища первого секретаря по известному всем направлению, на границе стало совсем скверно, и товарищи генералы сочли за благо оставить полковника в покое.
Головорезу головорезово.
Но мы чуть отвлеклись.
Итак, в штабе Манёвренной группы за неделю до описываемых событий…
– Товарищи офицеры! – в прокуренной до изумления штабной комнате голос товарища подполковника скрежетнул заиндевевшим железом. – Что есть солдат? Солдат есть юное создание, вырвавшееся на волю из-под мамкиной юбки при попустительстве призывной комиссии. Энергичный молодой организм – неважно, рядовой или сержант – обладает любознательностью щенка-переростка и по разрушительной силе для имущества родной части приравнивается к ротному миномёту. Всё, что может быть развинчено с помощью специального шанцевого инструмента, будет раскручено голыми руками. Любая