– Серёга Ковшов, – представился я, – Безработный, в армии не служил. Врачи нашли какую-то опухоль в голове, которую наши врачи не берутся оперировать, а платно – нет денег. Да и не факт, что выживу после той операции – могу и идиотом стать. В последний год спиваюсь. Достало уже всё!..
– Кого этот развал Союза не достал! – проворчал Лёха.
Я и Лёха встали и разделись. Ложе оказалось каким-то странным: на вид – едва ли толще пяти сантиметров, однако при нажатии было словно поролоновым. Когда садишься или ложишься на него, то оно прогибалось под нами так, словно под нами был поролон толщиной не меньше двадцати сантиметров.
Лёха снял свои безразмерные валенки, в которых оказались ещё и армейские ботинки. Под тулупом он был одет ещё в два свитера и тёплую рубашку. У меня же под фуфайкой были лишь свитер и старая простая рубашка. Вова тоже разделся – при похищении на нём кроме бушлата был ещё военный камуфляжный костюм. Он скинул куртку и остался в одной футболке неопределённого грязно-зелёного цвета.
Вова и Лёха начали выяснять, где они живут, но мне их ориентиры и даже остановки ничего не говорили – я не бывал в Закамске. Вроде бы, получалось, что они живут едва ли не в соседних домах.
– Есть что-то попить? – спросил я – меня опять начал накрывать похмельный сушняк.
– Там! – ответил Вова, – Хозяева этой конуры воспроизвели там унитаз, раковину и кран. Вода льётся лишь тогда, когда подносишь под кран руки.
Я прошёл за перегородку и попил. Вернулся на своё место и сел на лежак. Лёха и Вова тоже сходили туда и вернулись.
– Как думаете, кормить нас тут будут? – спросил Вова, – Я ж почти сутки ничего не ел. Как с тобой, Серый, поели вареников с картошкой, так и всё!..
Раздалось какое-то шипение, и около наших кроватей, около ног, открылись стены и оттуда выехали накрытые столики. Правда накрыты они были одной миской с какой-то непонятной кашей и с плоской ложкой рядом. Мы быстро сообразили и пересели к этим столикам.
Каша оказалась несколько странной по консистенции (густой кисель или клейстер), однако достаточно вкусной. Даже я съел её, хотя с похмелья обычно минимум день ничего не лезет. Под сочувственными взглядами с трудом доносил ложку до рта – в этот раз «Паркинсон» никак не хотел отпускать. После этого обеда с опаской закурили – боялись дождика от пожарной сигнализации. Дождика не было, однако под потолком приоткрылись какие-то щели, и весь дым ушёл туда. После перекура меня начало клонить в сон. Я разложил фуфайку, снял валенки и завалился на свою лежанку. Поворочался и, хоть и было тепло, накрылся фуфайкой. Последним прилёг Вова, и свет потух. Стоило прикрыть глаза, как я провалился в сон. Только засыпая, я сообразил, что нам могли подмешать что-нибудь в воду и пищу…
Глава 2.
Мне снилось, что меня сперва раздели, а потом положили на какое-то другое ложе. Кто меня раздевал, я не видел – лишь какие-то смутные серые тени с чем-то большим