Мои дети, оставшиеся на Земле, были вполне обычными. Маринка, Валя и Наташка не нашли ничего оригинальнее, как назвать детей так же, как меня – Сергеем. И отчество дали в честь меня. На Земле растёт три Сергея Сергеевича. Благо, что фамилию оставили свою. Только все они – мои сыновья. Алёнка назвала свою дочь Полиной, Танька – Валей, Ленка – Наташей, Ольга – Валерией. И отчество тоже одно – Сергеевны. Фамилии же – по мамам. Если бы я остался на Земле, то принял бы лишь Алёнку и, может быть, Валю. Только Валя ещё больше располнела: если при нашей ебле она была пышкой, то теперь стала настоящей толстушкой. Впрочем, и Маринка изменилась: её угревая сыпь после ебли со мной прошла, хотя и оставила свои следы – её лицо было в оспинах…
Наконец мне позволили проснуться. Я открыл глаза и осмотрелся. Я лежал на кровати, и меня накрывала какая-то простыня. Я осмотрелся. Окон не было и около моей кровати стоял один из тех, кто встретил меня в этой больнице и пара девушек. То, что я при приходе в эту больницу принял у них за вышивку, оказалось именем, фамилией-отчеством и титулом-прозвищем – у той цивилизации была несколько иная система имён. Например, имя этого врача читалось как Деньга Стулович Умный. Я в шоке посмотрел на девушек. Их имена были ещё более странными: Гейта (аналог утки или гусыни одной из планет этой цивилизации) Хитраевна (дочь Хитрой) Швея и Мокрая Пиздаевна (дочь Пизды!) Зоркая. У девушек второе имя было не отчеством, а матчеством. Вторая вызвала не только смущение, но и шок. Впрочем, в этом обществе не возбраняется даже публичная ебля, а мода такова, что практически все люди и их подобия ходят нагишом. У них не было устоявшегося списка имён и можно назвать ребёнка, хоть как! Зачастую их имена что-то означали.
– Привет индейцам! – пошутил я.
Я отметил, что у них вполне земная внешность – они выглядели, как типичные европейцы с тёмно-русыми волосами. Мало того, были похожи, как отец и две его дочки. Впрочем, были и некоторые особенности: высота лица меньше ширины, большие тёмно-синие глаза, тонкие и бледные губы, неестественная бледность кожи, более длинные пальцы и худощавое телосложение. Ростом – едва ли выше метр-пятьдесят (даже у Деньги). И к моему стыду у меня после сна был стояк. Я невольно согнул ноги в коленях.
– Как ваше самочувствие? – спросил Деньга, явно не понимая меня.
– Некоторая слабость и голод, – сказал я.
– Если ваш стоячий хуй доставляет вам дискомфорт, то я в силах помочь вам, – сказала Мокрая, расстёгивая какие-то магнитные застёжки по бокам своего халата, – Вы практически ничем не отличаетесь от наших мужчин.