Фин стремительно отвёл взгляд. Некоторое время смотрел на лес, несколько раз коснулся пальцами русой бородки, приглаживая волоски, и до того идеально прилегавшие друг к другу.
– Не хотел бы лгать вам, леди Урсула.
– Скажите правду. – Уцепившись руками за скамью, она потянулась к нему, пыталась убедить, ловя взгляд карих глаз.
И Фин не смог больше смотреть в сторону. Уле показалось, что очень хотел, но не получилось. Зацепил её очередным взглядом-крючком, острым и жгучим. Было в нём нечто такое, что лишало Улу сил к сопротивлению, но она была готова побороться. Снова откинулась назад, яростнее сжимая грубый край скамьи, до боли в пальцах, до ощущения маленьких острых заноз, впивающихся в кожу.
– Я не тот человек, что станет сочувствовать. – Улыбка, снова улыбка – кажется, у Фина она была всех возможных оттенков и смыслов.
– Мне показалось, что вас расстроила смерть человека из леса. – Она решила увести беседу в сторону, не признаваться, насколько сильно она ждёт ответа на вопрос о лорде, а поведение Фина лишь подстегнуло любопытство.
Любопытство и страх. Сердце Улы превратилось в маленький трепещущий комочек, ногам стало холодно. Она оставалась внимательна и не упустила момента открытости от посланника жениха, отметила, насколько сильно Личвард не желает говорить о своём господине, скрывает нечто настолько ужасное, что не стоит произносить вслух. Всеми доступными средствами он попытался показать ей это, только бы не отвечать прямо.
– Я не настолько хорош, леди Урсула, как вы думаете обо мне. – Теперь он усмехался, но совсем не так, как обычно делал это Резло.
Вспомнив младшего советника, Ула чуть покосилась на закутанную в плащ фигуру рядом с повозкой. Серый конь гонца медленно переставлял худые ноги. Наездник время от времени поднимал руку с флягой и, запрокинув голову, жадно приникал к горлышку губами. Маска недовольства и непонятной обиды будто приклеилась к Резло. Уле не хотелось, чтобы он слышал их разговор с Фином.
– Я обычный, довольно бессердечный человек. – Раскинув руки, Личвард расслабленно навалился спиной на высокий бортик позади себя; страж-возница изредка подстёгивал деревенскую лошадку с нечёсаной гривой. – Смерть или чужие страдания не трогают меня. Это нормально. Но вас мне жаль. Маленькая пташка в когтях хищной птицы.
Откровенность и недомолвки. Взгляд Личварда, от которого пекло в груди и бросало в жар, его привлекательная молодая сила, заполнившая всё пространство повозки, – Ула сглотнула, чувствуя, как пересохло во рту. Растерянность её на мгновенье стала очень заметна, но она сумела вернуться к уже отвоёванным позициям. Воздух между ними сгустился от напряжения.
– И зачем хищной птице такой скорый брак с маленькой пташкой? – Она старательно проговаривала каждое слово, скрывая дрожь в голосе.
Лениво пройдясь взглядом по лесу и страже