Вечером накануне большого праздника Тлауиколь в подавленном настроении сидел у дверей своего дома, который, хоть и был красив, казался ему самой отвратительной тюрьмой. Два неподвижных стражника, вооруженных макуатлями с острыми лезвиями, стояли по бокам от него, не спуская с него глаз. Если бы он сбежал или причинил вред самому себе, им пришлось бы заплатить за это собственными жизнями – они это знали и не расслаблялись ни на миг.
Тлауиколь сидел, прикрыв глаза, и слушал звуки веселья, доносившиеся до него из города. Он прекрасно понимал, что это значит, и думал о том, как встретит уготованный ему удел. Он думал о жене, покинувшей его, и детях, о которых прежде мало заботился. От этих мыслей его отвлек звук приближавшихся шагов, и он сразу встал на ноги. Перед ним стоял император, в нескольких шагах за которым следовали вооруженные воины со щитами.
Резко и решительно, тоном, не допускающим возражений, Монтесума произнес:
– Тлауиколь, я вновь пришел к тебе как друг. Я служил тебе, и теперь требую, чтобы ты служил мне.
– Твою дружбу я отвергаю, о государь, и служить тебе никогда не стану, гордо ответил тот.
– Послушай меня наконец, – холодно ответил император. – Много дней я слышу о том, о чем ты не хочешь знать, но что наверняка будет тебе интересно. Армия странных созданий, белокожих и бородатых, о которых неизвестно – боги это или люди, приплыли по восточному морю и высадились на нашем берегу. С самого их появления мои шпионы следят за каждым их шагом, и присылают мне сообщения. Я надеялся, что они прибыли с миром, но эти надежды не оправдались. Только что мне пришла весть о том, что они напали на мой город Семпоалу и захватили его, разрушив изображения богов, и идут внутрь страны. Если это боги, то вся сила моей армии не сможет им противостоять. Если это люди, как я надеюсь, я буду сражаться с ними, пока их тела не падут на землю, а сердца не будут дымиться на алтаре Уицилопочтли. В такой битве все остальные распри должны быть забыты, и все народы Анауака должны объединиться. Вот служба, которую я прошу от тебя. Ты отнесешь мои слова в свою Тласкалу, предложишь выступить вместе против общего врага, и поведешь своих воинов в бой, как и прежде, и тогда ты и твои дети будут свободны. Если же ты откажешься, твое сердце на закате завтрашнего дня будет дымиться на алтаре Уицилопочтли.
Какими бы необычными не были новости, каким бы не было сделанное ему предложение, какой бы страшной не была сопровождавшая их