Созерцание приносит знание в реальном режиме времени.
«Вычитание» текстами в качестве затравки – необходимый период в познании и становлении себя, хотя бы и в контурах первичной самости.
Изложение «созерцания» в тексте с последующим «вычитанием» не снизит незнания, которое не знание и которое противоположно знанию (истинному), бытию в целом потому, что прямое узнавание («созерцание») в себе частично «изничтожило» себя, попутно «опубликовав» объявление об этом в мире вещественного – соответствующий текст.
Формализуя отношение к «женщине», ко всякой женщине, ты формализуешь отношение и к тексту – не только к разнообразию его, но и, вообще, к тексту как таковому.
В пределе, вообще, воспринимая женщину более как другого (как «универсальную женщину»), как просто символ меры неполноты тебя в целом, так и текст, по аналогии, ты воспринимаешь не как истинное знание (тебя «складывающее»), не как саму меру неполноты, или знания, которого не хватает для «счастья», но как метафору меры неполноты тебя в целом.
Так как сам текст является метафорой в целом, то форма метафоры, или индивидуальный текст («стиль»), не может быть истиной, являясь подобием (отражением) ее. Разоблачение подобной индивидуальной метафоры в частности и в целом (подобное снятию метафоры «женственности») приводит к наложению подобной истины, или текста-«наложницы» (от лжи сквозь правду к истине) на себя существующего и ничтожение себя существующего в части подобной истины.
И в бывших «возлюбленных» (прежде почитаемых) текстах ты уже впрок отмечаешь не только «прочитанность», подобную разоблачению, или «разгадке» индивидуальной «женщины», но и разглядываешь более того, – другое, или «структуру» женщины как другого («человека») в среде вскрывающихся друг за другом «структур» бывшего («универсального») текста.
С определенного момента ты общаешься с «женщинами» как с другим (ближним), поддерживая правили общежития в экзистентности – аналогично, осознанно используя «тексты» строго в соответствии с условиями выживания в среде относительной «правды» (лжи).
Как выясняется, «осмысленный» текст (структура) не прибавляют знания, так как «смыслы» накладываются на выжженное в тебе спонтанным или осознанным созерцанием ничто. Такой текст правдив по мере неполноты истины. Текст, в котором отсутствуют «смыслы» (вскрываемые структуры), для тебя лично – есть ложь (как мера неполноты правды). В правде, или существовании нецелым, ты различаешь себя не целым, то есть «правду»; в несуществовании же ты не различаешь ложь как меру своей неполноты в правде (в существовании).
Не отличая меру своей неполноты («лжи») в частности («вычитыванием»), ты таким образом отличаешь это в себе нецелом («правде») в части неполноты («вычитанием» из неполноты), умаляя неполноту правды (существования себя), ничтожа ее вычитыванием «смысловых» текстов.
Прочтение «осмысленных» текстов (вычитывание)