Поначалу, впрочем, боевики отрабатывали свою тактику, накапливали опыт, уничтожая фигуры не очень крупного масштаба. При этом полиция и террористы действовали с переменным успехом. Иной раз полиции удавалось предотвратить теракт. А иногда случалось и так, что полицейские прибывали на место уже после взрыва бомбы – излюбленного оружия боевиков.
Чтобы таких опозданий было поменьше, высшие чины охранки и государства не жалели денег на контроперации, на оплату агентов-провокаторов, и этим обстоятельством вовсю пользовался Азеф.
Он был достаточно противоречивой фигурой. Видимо, в определенной степени сочувствовал целям партии и презирал полицию за тупость и реакционность. В результате он часто обманывал не только боевую организацию, но и полицию, ценя лишь собственную персону.
Причем благодаря хитрости, изворотливости ему длительное время удавалось избегать разоблачений как с той, так и с другой стороны. Начав сотрудничать с охранкой в 1892 году, в возрасте 23 лет, он был раскрыт лишь в 1908 году. Но и тогда сумел вовремя скрыться, прожив еще 10 лет.
Конечно, здесь мы не имеем возможности рассказать обо всей жизни и деятельности Азефа – это тема для целой книги. А потому ограничимся лишь несколькими эпизодами из его биографии.
Машина на холостом ходу
Первый из них относится к 1906 году, когда Азеф пользовался огромным авторитетом и у полиции, и у эсеров. Полиция полагалась на планы, разработанные Азефом, и следовала его советам. Он же, в свою очередь, разрабатывал для боевиков акции все более широкого масштаба. Например, он был одним из авторов плана покушения на министра внутренних дел Петра Столыпина. Того самого, который контролировал охранку и, следовательно, по идее, был осведомлен о намерениях террористов, регулярно получая сообщения от начальника Петербургского охранного отделения Герасимова.
Пикантность ситуации заключалась в том, что во главе боевиков в этот момент встал Азеф. А стало быть, охранке были известны все детали плана, состав участников покушения, места, где они скрывались, и т. д. Аресты могли быть произведены в любой момент, но это не входило в планы ни Азефа, ни Герасимова.
Азеф заявил, что поскольку однопартийцы уже начали его подозревать, арест работающих под его руководством боевиков неизбежно повлечет за собой полный провал его самого. А потому решили действовать так: никаких арестов пока не производить, но мешать реализации плана. Делалось это так.
Поначалу Азеф размещал наблюдателей, которые должны были следить за перемещениями Столыпина и составить график его поездок, таким образом, что они никак не могли увидеть министра. И проводя долгие часы на морозе или под дождем, наблюдатели начинали нервничать, их боевой пыл улетучивался.
Некоторые из них, впрочем, пытались самовольничать, меняли пункты наблюдений и, в конце концов, начинали понимать пути перемещений