– Тебе виднее.
– Подберёшь мне костюм и ботинки к свадьбе? – спросил Васечка, расплывшись в мечтательной улыбке. – А то я нисколечко не понимаю в современной моде.
Это Александра повлияла на его решение купить свадебную одежду. Она постоянно делала ему едкие замечания по поводу его жалкого внешнего вида, и Васечка под натиском её уколов критики наконец-то сдался и решил обновить видавший виды гардероб.
– Конечно, – с охотой согласился Адам, явно обрадованный тем обстоятельством, что Васечка увидел в нём человека, неплохо разбирающегося в мужской одежде, – нет проблем…
На следующий день Васечка отправился к своей любимой девушке. Она жила далеко от посольства, где-то на окраине Душанбе. Он добрался до её дома, как обычно, на маршрутке. Когда он вошёл к ней в квартиру, то застал её в объятиях какого-то мужика.
Трудно было сказать, кто оказался в ненужном месте и в ненужное время – она, мужик или Васечка, так же как трудно было поверить в то, что Васечка, здоровый и крепкий, схватил инфаркт и оказался на больничной койке.
Свадьба сорвалась, и он, оправившись от шока, покинул Душанбе несолоно хлебавши.
Глава 8
Было одиннадцать вечера. Адам в шортах и майке подошёл к окну, распахнул его, и в лицо ударила приятная волна декабрьского воздуха. Он вдохнул его всей грудью и посмотрел вдаль. С пятого этажа открывался красивый вид на ночной Душанбе. Конечно, это не Нью-Йорк с небоскрёбами и буйным ритмом жизни, где работала в консульстве одна его знакомая – дипломат, но и не какое-то захолустье. По улице, освещённой огнями городских фонарей, на огромной скорости, совершенно необычной для столицы Таджикистана, промчался автомобиль, прорезая рёвом мотора волшебную тишину. Адам не успел разглядеть марку автомобиля, да в этом и не было необходимости.
Месяцем-двумя ранее, где-то в середине осени, когда он совершал вечерние пробежки, по Душанбе разносился едкий запах не то жжёной бумаги, не то газет, не то какого-то другого мусора. Создавалось впечатление, что поблизости работал мусоросжигательный завод, который отравлял атмосферу. Сейчас же, в начале зимы, жители могли вновь наслаждаться чистым горным воздухом.
Адам отвернулся от окна и шагнул к барной стойке, где находилась бутылка коньяка, которую он привёз из Москвы. Он не выставил её на стол, чтобы отметить свой приезд с новыми коллегами: женщины предпочитали более лёгкие алкогольные напитки, а мужчины – водку.
В свете настольной лампы, забранной в оранжевый абажур, он взял бокал с коньяком и плюхнулся в кресло, закинув ноги на соседний табурет.
Он был один в своей комнатушке, где в одном конце уместились буфет с барной стойкой, плитой и раковиной, холодильник, кухонный стол и четыре табурета, а в другом – диван-кровать, шкаф-стенка, кресло, торшер и тумба с настольной лампой. Холод одиночества поселился в его сердце. Ему было скучно и грустно в данный момент. Он отпил коньяк.
Адам