Вера (Нине, умиленно). Я все смотрю на него и не устаю удивляться. Крупный человек, вершит судьбами и вместе с тем – большое дитя.
Нина (ласково глядя на мужа). Вы правы, у него редкое сочетание непосредственности и государственного ума.
Вера. Я читала, во всех больших людях непременно есть нечто детское. Это трогательно до слез.
Нина. Вы слышали, ему не понравилось, что во время антракта зритель забыт. И он уже лишился покоя. Смотрите, нахохлился, недоволен, в самом деле, похож на ребенка…
Вера (матерински). Губы надул…
Нина. Да, и губы надул, а между тем его мысль напряженно работает – как бы устроить тут все разумнее, занять это время с пользой для всех.
Вера. Валерьян Сергеевич когда приходит со службы, всегда мне рассказывает о нем.
Казимиров (резко). Вера!
Вера (с принужденной улыбкой). Я тебя выдала? Ну не буду.
Казимиров. Это все глупо, Вера.
Вера. Теперь он меня загрызет.
Нива. Валерьян Сергеевич, не смейте грызть Веру Юрьевну.
Вера. Нет, нет, я действительно виновата. Он приучил и меня и дочь: чувства надо скрывать.
Нина. Скажите, вы с дочерью дружны?
Вера. Да, она будущий психиатр. Серьезный, мыслящий человек.
Нина. Серьезность – это, конечно, прекрасно. Но нет ли здесь крена, опасного крена? Говорят, современная молодежь такова во всем мире. Холод. Пресыщенность.
Вера (озабоченно). Понимаю вас. Это симптоматично.
Казимиров. Ну нет, я должен вам возразить…
Вера. Боже мой, но почему же ты должен?
Казимиров. Известно, что как раз во всем мире современная молодежь ищет выход. Возьмем, например, движение хиппи. Их стесняют рамки буржуазного общества. И они даже предпочитают не работать, чем укреплять его основы.
Каратыгин (выбросил стаканчик из-под мороженого, утер губы). Позвольте, позвольте, Валерьян Сергеич. Тут, мой ангел, вы явно торопитесь. Вас послушать, ваши хиппи – святые, а по-моему, они просто бездельники. Нет, я стою на других позициях и никак не могу им дать одобрения. (Обмахивается веером.)
Казимиров. Почему же они мои? Я говорю в широком смысле.
Каратыгин. Воля ваша, но я не могу понять, почему вас радуют тунеядцы.
Казимиров. Я вовсе не радуюсь, но я им сострадаю.
Каратыгин. Конечно, они в других социальных условиях, но я усматриваю здесь безответственность. Боже, жарко, душно… Где ваши игроки? Они скрылись. Они, наверно, ушли.
Казимиров. Они не ушли, они отдыхают.
Каратыгин. Не все же им отдыхать. Сколько можно?
Казимиров. Но ведь прошло всего две минуты. Им полагается четверть часа.
Каратыгин. Четверть часа! Нина, ты слышишь? (Обмахивается веером.) Воля ваша, это нелепо.
Нина. Папуленька, возьми меня отсюда домой.
Каратыгин. Это глупо – ждать их пятнадцать минут!
Вера. В самом деле, пойдемте, пора…
Казимиров. Но уверяю вас, все события произойдут