– Стой! – пропыхтел посиневший от холода Ник, и из сугроба высунулась облепленная снегом рука, размахивая лопаткой, словно белым флагом. – Барашек, хватит… прекрати. Ну прости, что я тебя поцеловал. Не в себе был. Я просто с Ниэль тебя перепутал!
– Ах, перепутал?!
– Ну да. Спросонья все девушки похожи.
– Что-о?! – еще больше взбеленилась рыжая, а потом снова замахнулась. – Я тебе покажу похожих! Ты у меня вообще больше на девушек смотреть не сможешь!
– Ниэль, спаси меня-а-а! Она же совсем ненормальная-а-а! – взвыл отчаявшийся вымолить прощение маг. Но прежде чем я успела напомнить, что Ланка давно бы его прибила, если б захотела, возле крыльца взвихрился небольшой смерч, а когда снежинки опали, на том месте возникла невесть откуда взявшаяся Злюка, из пасти которой торчал тонкий длинный шнурок.
– Пф! – сообщила она, выронив добычу на землю. Прямо перед носом у отпрянувшей ведьмачки.
Ланка при этом так озадачилась, что ее очередной удар прошел мимо. Ник тут же шустро отполз в сторону и поспешил вскочить, пока его не забили до смерти. Тогда как я удивленно воззрилась на добычу Злюки и чуть не подпрыгнула, когда «шнурок» внезапно шевельнулся и раззявил немаленькую пасть, огласив заснеженный двор негодующим шипением.
– Эт-то что… з-змея? – дрогнувшим голосом спросила ведьмачка, до побелевших костяшек сжав изрядно погнувшийся половник.
Ник шмыгнул носом.
– Похоже на болотную гадюку.
– Ш-ш-ш! – подтвердила змеюка.
Ланка громко икнула.
– М-мама…
Я даже моргнуть не успела, как наша грозная воительница вдруг высоко подпрыгнула. Одновременно с этим несчастный половник улетел в одну сторону, меховые сапоги – в другую. Тогда как сама Ланка невесть каким образом вдруг оказалась у Ника на руках и, вцепившись ему в шею, со всей мочи завизжала:
– Аа-а-а! Змея! Спаси меня от нее!
Линнель от неожиданности как стоял, так и сел в сугроб вместе с истошно вопящей ведьмачкой. Но, к его чести, надо признать, он почти сразу опомнился (а может, и холодный снежок этому поспособствовал), довольно живенько вскочил и, прижав к груди неистово голосящую рыжую, со всех ног помчался к крыльцу.
– Щас! Щас я тебя спасу! Только умоляю, в ухо не кричи, иначе я оглохну!
Последние слова он почти проорал в попытке перекрыть Ланкин визг. Да еще и встряхнул ее, чтобы пришла в себя.
Та, как ни странно, послушалась – умолкла. И лишь следила