На них было интересно смотреть. Он, смуглый, со слегка впалыми щеками, легкой линией беспокойства на лбу, красивыми, хорошо подстриженными усами, без бороды, с несколько худощавым, но крепким телосложением; мужчина с изящной, но непринужденной походкой, одетый в пальто для верховой езды, бриджи и кожаные гамаши. Она, щеки которой раскраснелись от серьезности мыслей, а серые глаза стали больше, чем обычно, когда она подняла взгляд от бумаги, в которой вела расчеты, была одета по простой современной моде того времени. Ниспадающие складки полуприлегающих тканей хорошо облегали фигуру, которая даже в этот момент отдыха выдавала скрытую энергию и активность.
– Если нам придется ждать артезианского луча, – сказала она, – мы должны попытаться сделать что-то еще. Люди наблюдают за нами, говорят о нас, ждут от нас чего-то; мы должны дать им нечто. Вопрос в том, что это будет?
– Я смотрю на это так, – сказал ее собеседник. – Долгое время вы наблюдали, ждали и ожидали чего-то, и пришло время, когда я должен дать вам что-то, теперь вопрос в том…
– Вовсе нет, – сказала она, прерывая его. – Ты слишком много о себе возомнил. Я не жду, что вы мне что-то дадите. Мы работаем вместе, и мы оба должны дать этому бедному старому миру что-то, что удовлетворит его на время, пока мы не сможем открыть ему это великое открытие, более великое, чем все, что он когда-либо мог себе представить. Я хотела бы продолжить разговор об этом, но не стану этого делать, мы должны привязать наши умы к какой-то текущей цели. Итак, мистер Клив, за что мы можем взяться и немедленно приступить к делу? Может быть, это будет большой снаряд?
Клив покачал головой.
– Нет, – сказал он, – работа по нему продвигается замечательно, но нужно еще многое сделать, прежде чем мы сможем экспериментировать с ним.
– С тех пор как тебя не было, – сказала она, – я часто наблюдала за проектами, чтобы посмотреть на них, но все вокруг кажется таким медленным. Однако, я полагаю, все пойдет гораздо быстрее, когда все будет закончено.
– Да, – сказал он. – Я надеюсь, что этот проект будет идти достаточно быстро, чтобы перевернуть артиллерию всего мира, но, как вы говорите – не позволяйте себе говорить о том, чего мы должны ждать. Я внимательно рассмотрю все, что находится в работе, и завтра предложу то, с чем мы можем идти дальше.
– В конце концов, – сказала она, когда они стояли рядом перед расставанием, – я не могу отвлечься от артезианского луча.
– Я тоже не могу, – ответил он, – но сейчас мы должны приложить наши руки к чему-то другому.
Артезианский луч, о котором говорили эти двое, был изобретением, над которым Роланд Клив экспериментировал в течение долгого времени, и которое было и оставалось объектом его трудов и исследований во время пребывания в Европе. В первом десятилетии века было принято считать, что рентгеновские лучи, или катодные лучи, были разработаны и применены в максимальной степени своих возможностей. Он использовался в хирургии, в машиностроении,