Страх, о котором я говорил на этой странице – не есть страх постоянный, и преследующий, он не появляется перед тем, как вы раздумываете, сделать это или нет, зная, что делать нельзя. Можно знать наизусть Уголовный Кодекс и совершать преступления без страха и упрёка, можно сказать «нет», зная заранее, что это грозит тяжёлым наказанием, можно изменить супруге, совершенно не боясь ничего, но понимая, что в случае раскрывшейся измены будут неприятности, которых не хотелось бы и которых даже опасаешься. То, о чём говорю я, – не предупреждение, основанное на понимании запрета, и не опасения, связанные с преодолением этого запрета, наложенного человеком, обществом или законом, и даже не то, что предписывает остановиться и на что часто ссылаются служители церкви и верующие люди, говоря о мытарствах и Суде Божьем.
Это не «красная лампочка» одного из рефлексов, но то, что описать и выразить возможно лишь приблизительно, и то, как последствие воздействия на физиологию и эмоции. Именно подобная вспышка такого состояния моментально обезвоживает даже тех людей, которые в жизни своей ничего не боялись и всегда шли наперекор всему, что было пределами, границами и запретами. Подобное состояние охватывает даже людей, психологически нездоровых и не имеющих чувства самосохранения. Если сравнить с детскими впечатлениями, то, зачастую, это то, что не пускает маленького человечка совершать что-либо, опасное его здоровью или жизни. Это можно сравнить с боязнью преодоления ребёнком дошкольного возраста запрета отца, хотя тот не то что не лупил его ни разу, но даже не прикрикнул. Это не боязнь наказания, но ужас преступить составленный когда-то, в древние времена, «Завет», который есть Договор. Этот не страх, но ужас, может внушить лишь Тот, Кто подписал его с другой стороны, относительно человека, ставящего вторую подпись.
Каждый из нас претерпевал подобное. Я говорю не только об убийстве, нужно только покопаться в себе и вспомнить. И тогда вы поймёте, что это далеко от страха перед смертью или от страха перед болью, потому что и то, и другое для человека, долго находящегося на грани с ними, перестаёт быть пугающим. А значит – они временны и преодолимы. То же, о чём говорю я, преодолеть невозможно, оно отступает само, как бы уступая – «попуская» возможность войти в дверь, где живут новые искушения и испытания, близнецы-братья «ящика Пандоры», притягивающего каждого из нас.
Страх же обычный, затаённый где-то глубоко в подсознании, как катализатор, лишь детонирует взрыв адреналина, но не сжигает. Он даёт понять, где сказанное или сделанное опасно, а где нет. Ваши размышления и анализ приводят к нему не сразу, а через выводы, с утыканием в тупик безвыходности. А выход есть, всегда есть, даже, как минимум, два. Но один из них никогда никого не устроит, потому что неудобен, нежелателен, потому что это конец всему, чего добивался, а второй