Основной причиной осуждений и гонений на скоморохов принято считать языческую направленность их творчества, однако, скорее всего, причиной этому явилось непринятие церковью не просто музыкального скоморошьего искусства, а всего «смехотворного» празднословия, куда вошла сама народная культура с ее песнями, играми, чувственными развлечениями, включающими элементы языческой культуры. Проповедовав монашеский аскетизм, как образ жизни, таким образом официальная церковная власть встала на борьбу со скоморошеством, как с явлением народной праздничной культуры, сконцентрировавшей в себе идею господства материально-телесного, что не соответствовало христианскому мировоззрению.
4. Весьма интересным источником знаний об инструментах представляются записки иностранных путешественников и историков 6 (7) – 18 вв., где изредка упоминаются скоморохи и древнерусские инструменты. Так, самое первое известие о них относится к концу 6 – началу 7 вв.: «Византийский историк Феофилакт Симокката упоминает о трех безоружных славянах, бродивших по румынской территории с кифарами (видимо, он имеет в виду гусли или цитры). Когда император спросил их, откуда они родом, они ответили, что они – склавены, пришедшие с Западного океана (Балтийского моря)» [14, с. 131]. А в 10 веке встречаются упоминания о том, что в Византии, при дворе императора Константина Багрянородного, славяне служили музыкантами.
Некоторые записки не объясняют время появления тех или иных музыкальных инструментов, а, наоборот, за неимением более точных сведений, добавляют неясности. Одним из таких примеров является история домры. Считается, что домра появилась на Руси в 16 веке, так как до этого времени не встречается ни одного свидетельства о ней. И только исследователь Имханицкий М. И. пишет о том, что в записках арабского путешественника 10 в. Ибн-Фадлан, который «описывает погребальный обряд „знатного Руса“ и говорит о том, что среди прочих предметов в могилу умершему положили домру (т. е. танбуровидный инструмент). При этом автор признает, что национальность этого человека ему неизвестна» [22, с. 16].
В воспоминаниях посла Бернгарда Таннера, побывавшего в Москве и Смоленске в 1678 г., есть такое свидетельство о встрече в Китай-городе: «встретили прежний отряд воинов с крылатыми драконами на пиках, впереди коего было 6 барабановщиков, кои били палками в огромные барабаны, удивительно ровно и согласно все двигая вокруг головы руками и раскачиваясь телом» [12, с. 409].
Интересные сведения о закате скоморошества и положении дел в столице в 17 в. находятся в заметках путешественника Адама Олеария, дважды побывавшего в России в 1633 – 1639 годах. Он пишет, что: «Они не терпят в своих церквах ни органов, ни других музыкальных инструментов (…) Однако, вне церквей, в домах,